Раз в году, когда рыбу обозом вывозят с озера, Семен обогревает у себя в избушке людей, узнает новости. Но неожиданное появление Алексея встревожило его.
А Алексею теплая избушка Семена показалась раем. Горячий чай на травах с диким медом быстро отогрел путника, и он тут же за столом уснул — как будто в омут провалился.
Семен устроил гостя на лежанку и лишь утром стал расспрашивать, зачем тот прибыл, какая нужда привела.
Алексей поведал про беды людские, а как услышал за дверью звонкий лай собаки, сказал и о главном.
— Как не выручить, коли успел вовремя, — охотно откликнулся Семен. — Четверо у меня щенков. Троих можешь забрать. Одного не знаю: будет нет от них польза. Ведь моя блудница от волка щенков прижила. Собак-то в тайболе больше нету…
Напарившись березовым веничком в баньке и сутки отдохнув, Алексей собрался в обратный путь. Еще мог бы пожить y Семена, но спешил, чтоб лыжню пургой не занесло: не надо тогда ориентир держать — лыжня сама приведет в деревню.
Еще мерцали в просветах между облаками далекие звезды, когда Алексей, тепло распрощавшись с Семеном, отправился в дорогу. Домой идти всегда веселее. К тому же Алексей хорошо отдохнул и основательно подкрепился. Радовало его и то, что он смог выполнить поручение односельчан: на нартах слышно скулили два щенка, закутанные в медвежью шубу. Третьего Алексей нес за пазухой в малице — для себя наметил. Сучка… Глядишь, к осени зверя погонит.
С самого начала Алексей взял умеренный темп. У него было правило: тише едешь — дальше будешь. Лыжня часто меняла свое направление: то она спускалась с косогора, то поднималась на крутизну или зигзагом бежала вокруг холма.
Но напрасными были старания Алексея обнаружить хоть кого-либо из лесных обитателей. У него было намерение поохотиться на обратном пути и вернуться в село не только со щенками, до и с дичью. Ведь встречались же ему, когда шел вперед, и звери, и птицы, а тут как вымерли разом.
«Никак пургу почуяли?» — смекнул охотник.
Впереди лежало широкое болото, и надо было поскорее проскочить его. Началась низовая метель, и стало ясно, что еще немного, и лыжню совсем заметет.
Алексея охватила тревога: он-то считал, что до февральских вьюг еще недели две, а кажется, заваруха предстоит нешуточная.
Вдали синела спасительная зубчатая полоска леса. «Эх, кабы успеть пересечь болото до большого ненастья!» — молил Бога охотник.
Но налетел сильный порыв ветра с запада, и побежали белыми барашками потоки снежной пыли, как песок в пустыне. Еще порыв — и снежная волна ударила в грудь. А затем со зловещим сухим шелестом закружился белесый вихрь, вздымая ввысь клубы снега.