– Да, пожалуй. Мне достаточно.
Хозяин взял почти пустую литровую бутыль «Московской», закрыл её и упрятал в шкаф:
– Ладно. Аллах простит. Верно, майор?
– Не знаю. Я православный, нам разрешается…
Вообще-то, они с Асхабовым выпили всего по стаканчику, остальное водка досталось вызволенному из плена журналисту.
Вот ему-то как раз водочка пришлась как нельзя кстати…
– Успокоился хоть немного?
– Ну, в общем – да. Развезло парня, но это и к лучшему.
На крепость опустилась ночь, и Владимир Александрович опять остался один на один с начальником республиканской гвардии. Тусклая лампочка под потолком, стол, скатерть… Со стороны могло показаться, что Виноградов заглянул сюда просто по-соседски, на чашку чаю.
О главном говорить не хотелось.
– Оператора жалко.
– Этого, второго? Да, конечно.
Всем известно, что для заложников последние сутки перед решением их судьбы являются самыми тяжелыми. Страх и надежда, неуверенность и возбуждение сменяют друг друга, доводя людей до нервного срыва, непоправимо уродуя психику и даже порой – убивая.
Алексей Самошин ещё не скоро окончательно оправится от пережитого. А Виктор…
– Он что, действительно здорово пил?
– Да, постояннно. Зашибал… – Виноградов припомнил отечное, вечно похмельное лицо Гвоздюка.
– Он с какого года?
– Не помню. Лет на десять-двенадцать старше Алексея.
Конечно: возраст уже, подорванное алкоголем сердце. Вот и приступ. Самошин сказал, что Виктор даже не мучался – умер во сне, прошлой ночью. Когда стали будить, спохватились – ан, уже поздно!
Бедняга-журналист… Владимир Александрович представил себе, каково это ему было – пролежать несколько часов в полной неизвестности, спеленутым, посреди чужих гор.
Да ещё бок о бок с мертвецом.
Майора передернуло:
– Значит, что у нас получается?
– Да, собственно, хорошего мало.
Они оба старались «работать» с Самошиным мягко, без давления, но кое-что из его сумбурных, путаных обьяснений вытянуть удалось.
Во-первых, обстоятельства похищения. В целом они не отличались от официальной версии: выехали в горы, снимать репортаж про нефтепровод, сразу за перевалом «жигули» остановили вооруженные люди, пришлось пересесть в другую машину. Потом журналистам завязали глаза и повязки снять разрешили только в каком-то бункере…
Вообще, за время плена Самошин и Гвоздюк сменили несколько пещер и подвалов. Была, кажется, даже одна городская квартира. Но в подробностях, касающихся численности, вооружения, экипировки и мест базирования похитившей их банды Алексей пока путался – вполне естественно, эту информацию из него вынут позже московские профессионалы.