– Да, кстати. А сколько за меня заплатили? – Журналист придержал за локоть готового уже выйти из комнаты Виноградова.
Майор поскреб затылок:
– Башку бы вымыть… Леха, послушай! Не надо меня об этом спрашивать, ладно? Договорились?
– Хорошо, старик. А кого спрашивать? Кто платил?
– Не знаю. Скажем так: не знаю! Мое дело маленькое.
– Врешь?
– В Москве тебе все обьяснят. Что там?
В дверь, не постучавшись, сунул бороду охранник.
– Да, уже идем… Давай, Леха! Здесь опаздывать не принято.
Впрочем, никто никаких претензий не предьявил.
Асхабов только посокрушался, что гости пропустили утреннний выпуск телевизионных новостей:
– Про вас показали, да! Хронику опять, фотографии…
– Серьезно? – Приосанился журналист.
– А что конкретно? – Виноградова интересовали подробности.
– Сначала дикторша, беленькая такая, словами сообщила: так, мол, и так… рады сообщить зрителям долгожданную новость. Из плена, мол, освобожден наш коллега, специальный корреспондент ЦРТВ Алексей Самошин, захваченный бандитами в горах более месяца назад. Потом несколько кадров прокрутили, из архива, и дикторша снова: это бесспорный успех официальной дипломатии, первый шаг к взаимопониманию между Москвой и её недавним врагом.
– А дальше?
– Ну, дальше насчет того, что терроризм можно искоренить только совместными усилиями…
– Я не об этом, – покачал головой Виноградов.
Хозяин сделал печальное лицо и продолжил, явно копируя интонации телевизионной блондинки:
– Но, мол, радость омрачена известием о скоропостижной и трагической смерти второго заложника, оператора ЦРТВ Виктора Гвоздюка… Тут его портрет дали, в черной рамке. Представляете?
Самошина передернуло:
– Представляю. Эх, Витька, Витька… Всего-то ничего не дожил!
– Сказано, что он умер в плену от сердечного приступа… Ну, а в конце, конечно, пообещали сообщать подробности. И вечером репортаж покажут – прямо с места событий!
– Каких событий? – Не понял Виноградов.
– Ну, не знаю, – засмущался журналист. – Наверное, из аэропорта откуда-нибудь… Меня ведь встречать должны, да?
– Обязательно. С оркестром и с цветами!
Лицо у Асхабова было доброе, но Владимир Александрович предпочел отвести взгляд.
– Кто-то приехал?
– Сейчас посмотрим.
Хозяин выглянул в окно, на шум двигателей:
– Это Шамиль!
– Прекрасно. Как раз вовремя.
Рокот во дворе затих, и тут же одна за другой захлопали двери автомобилей. Со скрежетом открылся бронированный люк БМП, кто-то спрыгнул на землю, послышались гортанные реплики встречающих… Потом по крыльцу прогрохотали кованые подошвы, и в комнату вошел Шамиль.
Не то, чтобы он выглядел грязнее или хуже обычного. Но почему-то с первого взгляда стало ясно: минувшую ночь этот человек провел если и не в дороге, то во всяком случае под открытым небом.