Увидев нежданный маневр «Европы», не знавший о предупреждении лоцмана Спиридов решил, что Клокачев просто струсил и, надрывая голос, в бешенстве закричал в рупор:
— Поздравляю вас матросом, капитан!
Но в грохоте боя Клокачев ничего не услышал и лишь жестами показал направление своего курса.
С отходом «Европы» положение авангарда резко ухудшилось.
Шедший за «Евстафием» линкор «Три святителя» получил серьезное повреждение — турецким ядром у него сорвало один из наветренных парусов. Лишившись управляемости, корабль не смог удержаться в строю и врезался почти в середину турецкого флота.
Понимая, что неуправляемый линкор обречен, капитан Хметевский решил драться до конца. Раненный в голову осколком ядра, утирая грязной ладонью сочившуюся из-под бинтов кровь, он не покинул мостик, а продолжал выкрикивать команды в рупор. Стойкость капитана вдохновила офицеров и матросов, проявивших похвальную отвагу, — ведя бешеный огонь с двух бортов в упор, артиллеристы не позволили неприятельским судам приблизиться для абордажного боя, а палубная команда успела исправить поврежденный парус.
Вернув себе маневренность, «Три святителя», не прекращая пальбы, прошел между первой и второй турецкими линиями, лег на правый галс и занял место за флагманом «Три иерарха» капитана Самуила Грейга.
Тем временем горящий «Реал» был атакован подошедшими на помощь поредевшему авангарду линкорами «Ианнуарий» и «Три иерарха».
Опытный Грейг подвел свой корабль на расстояние выстрела, стал на якорь и открыл шквальный огонь из всех пушек. Пораженные решительностью русских моряков, турки начали спешно рубить топорами якоря, чтобы отойти на безопасное расстояние. Однако в царившей на горящем флагмане сумятице и панике кто-то забыл перерубить шпринг[12], и огромный корабль развернулся к «Трем иерархам» кормой. Этот вынужденный маневр враз обезоружил «Реал» — его пушки стали бесполезны. А обрадованный таким неожиданным подарком Грейг с поразительным хладнокровием принялся расстреливать турецкий линкор в упор.
Расстрел продолжался не менее четверти часа, когда Грейгу доложили, что течение несет «Евстафий» прямо на объятый пламенем и клубами дыма «Реал».
С мрачным лицом охотника, от которого ускользнул подранок, Самуил Карлович приказал прекратить огонь.
А капитан Круз, использовав все способы изменить курс и понимая, что столкновение неизбежно, приказал матросам готовиться к абордажному бою. Когда два корабля соединились, сжимая в руках сабли и ножи, матросы с ловкостью обезьян полезли на палубу «Реала». Страшно матерясь, они с такой яростью набросились на еще больше запаниковавших турок, что те, не слушая приказов своих офицеров, стали толпами бросаться с бортов в пенящееся море.