— Вы любили его? — спросил он с агрессивностью, которая ему самому была непонятна.
— Я очень хотела владеть им, — ответила Валери.
«Это значит, что она его не любила», — подумал он. Он с радостью выслушал ее ответ, а затем подумал, что по этому пункту обе версии — ее и Даниэля — совпадают. Даниэль написал, что они были скорее хорошими товарищами, чем страстными любовниками.
— Итак, подведем итоги, — сказал Морис, желая выделить отдельные детали дела. — Позавчера к Даниэлю явился Дюпон, в тот же день Даниэль ужинал с вами и затем провел здесь ночь. Вчера он позвонил мне из вашей квартиры. Сегодня ко мне прибыл фрагмент рукописи, и уборщица нашла труп Даниэля. И вот сегодня я у вас. — Он пожал плечами и добавил: — И вы знаете не больше моего, а полиция — даже меньше.
— Почему же полиция знает меньше нашего? — спросила она.
— Я не сообщил им вашего имени… так как не знал, понравится ли это вам.
Она поблагодарила его улыбкой и открыла чемоданчик, лежавший около нее на кушетке. Под желтым альбомом эскизов лежало много всякой всячины. Она вытащила оттуда пачку сигарет.
— Я так или иначе завтра пойду в полицию, — заявила она. — Но сначала я должна кое–что вспомнить. Сегодня вечером мне не хотелось идти, так как…
Она нервным жестом взяла зажигалку, отделанную крокодиловой кожей, и прикурила.
— …так как я боюсь.
— Вы опасаетесь Дюпона?
— Нет, но все случившееся нагнало на меня страх. Если этот тип сумасшедший, то он может найти себе еще одну жертву. Даниэль советовал мне, на всякий случай, быть осторожной.
Она стряхнула пепел сигареты в хрустальную пепельницу. При этом она, видимо, вспомнила, что не предложила гостю закурить и торопливо протянула ему пачку.
— Нет, благодарю вас.
Морис не переносил виргинский табак.
— Что же вам предложить? Портвейн? Виски? — спросила она.
— Ничего, спасибо, я ничего не хочу.
Хотя Валери пыталась выполнить обязанности хозяйки, она явно была не в своей тарелке. На смену возбуждению пришла депрессия. По ее лицу было видно, что она обессилена.
— Пойду выпью стакан воды, — сказала она, встав с места и направляясь в кухню.
Морис кивнул. Он не рассчитывал, что она оставит его одного. Как только она вышла, он схватил желтый альбом и стал быстро его перелистывать. Там находились одни только рисунки, некоторые из них были просто эскизами, другие же были выполнены до малейших деталей.
— Вот! — это прозвучало как триумф.
Мужская голова с характерной лысиной, вне всякого сомнения, изображала Оноре Дюпона.