Там, внизу, на эти загадки, наверное, уже получены ответы. На кого наденут наручники? Кей видела их лица так отчетливо, словно они стояли прямо перед ней. Элен, так тесно связанная с Айвором, живым и мертвым. Дон, который тоже запутался. Гилберт, отчаянно ненавидящий человека, мучившего его сына, но бессильный, прикованный к своему инвалидному креслу. Терри, который долго еще не придет в себя после того, что произошло в гостиной. Симона, любовь которой была оплевана. Ну, и Мод… Мод, которая любила своих детей больше всего на свете и без колебаний лгала, чтобы защитить их… Мод, которая перетащила труп Алисии.
Наконец… Стук в дверь! Она отворила ее и впустила в комнату Элен.
— Наконец–то! Все уже позади?
— Да. — Элен подошла ближе. Ее руки легли на плечи Кей.
— Все уже позади… Доктор хочет поговорить с тобой. Он ждет тебя в домике Дона.
— Торн? Он хочет меня видеть?
— И как можно скорее. — Пальцы девушки сильно сжали плечо Кей. — Видишь ли, Кей… Я тоже не знала правду. — Элен говорила почти неслышно. — Ты должна мне верить, я действительно не знала… Если можешь, не осуждай меня. Я все старалась как лучше…
Кей ничего не понимала, вслушиваясь в умоляющий шепот племянницы. Она наклонилась и поцеловала Элен в щеку.
— Кей, прошу тебя… Иди к доктору. Позже мы поговорим.
Элен выскользнула из комнаты, и Кей услышала, как захлопнулась за ней дверь в конце коридора.
Она не слишком задумывалась над тем, почему Тим хочет говорить с ней. Остатки самообладания покинули ее.
В гостиной никого не было. Через распахнутое окно в комнату лился сладкий запах цветущих камелий. Кей спустилась по лестнице на залитый лунным светом газон.
Домик Дона притаился в тени густых кедров. В окнах был виден свет. Чуть постояв, она решительно толкнула дверь.
Тим Торн стоял спиной у заваленного книгами деревянного стола.
— Я здесь, — тихо сказала она, остановившись на пороге.
Тим резко повернулся.
— Кей…
Он подошел, от утомления его глаза утратили свой блеск. Было видно, что ему слегка не по себе. Неожиданно для себя она ощутила желание утешить, успокоить этого сильного человека.
— Я знаю, что ты сердишься на меня, Кей, — сказал он тихо. — За то, что я использовал эти бумаги, в то время, как ты, не задумываясь, уничтожила мое письмо. Но не следует строго судить меня, Кей. Это был единственный способ узнать правду.
Она молчала.
— Я вернул Чилтернам их ценные бумаги, — продолжал он, — облигации миссис Чилтерн и акции ее мужа. У меня сложилось впечатление, что не так давно он провел удачную финансовую операцию, так что о материальном положении Чилтернов теперь не стоит беспокоиться. Им хватит средств до конца жизни.