Заложив руки за спину, Юджин слонялся по прохладным коридорам. Когда медбрат наконец выкатил девочку из смотровой, Юджин, стараясь не подходить слишком близко и делая вид, что просто прогуливается, пошел за ними, чтобы посмотреть, куда ее повезут.
Медбрат остановился, вызвал лифт. Юджин развернулся, решив пойти по лестнице. Гулко протопав по ней, он спустился на второй этаж и услышал звон – металлические двери лифта открылись, медбрат вывез каталку.
Он покатил девочку по коридору. Юджин тихонько прикрыл тяжелую дверь и, щелкая каблуками по плиткам, проследовал за ними. Держась на безопасном расстоянии, запомнил, в какую палату ее отвезли. Потом он вразвалочку вернулся обратно к лифту и внимательно изучил все детские рисунки, пришпиленные к доске объявлений, и подсвеченные сладости в гудящем автомате.
Говорят, собаки всегда воют перед землетрясением. Что ж, в последнее время как что плохое случалось, так всегда где-нибудь поблизости оказывалась эта черноволосая девчонка. И девчонка была та самая, никаких сомнений. Он ее хорошенько рассмотрел тем вечером, возле миссии, когда его змея ужалила.
И вот – снова она. Юджин со скучающим видом прошелся мимо ее палаты, дверь была открыта. Юджин скосил глаза – тускло горела потолочная лампа, свет постепенно сгущался, темнел. На кровати ничего и не разглядишь, так, холмик под одеялами. Над ним, поближе к свету, распластавшейся в стоячей воде медузой висел прозрачный пакет капельницы и тянул вниз длинное щупальце.
Юджин дошел до питьевого фонтанчика, сделал несколько глотков, поразглядывал информационный стенд благотворительного фонда по борьбе с полиомиелитом. Заметил, что в палату зашла и вышла медсестра. Но когда Юджин, пошатавшись по коридору, снова заглянул в палату, оказалось, что девочка там не одна. В палате хлопотал чернокожий санитар – он возился с раскладной койкой и на вопросы Юджина не отвечал.
Юджин околачивался возле палаты, стараясь не привлекать к себе внимания (что сделать было не так-то просто, потому что в коридоре больше никого не было), и когда наконец вернулась медсестра с охапкой простыней, он остановил ее у двери:
– А чей это ребенок? – спросил он, стараясь говорить как можно приветливее.
– Гарриет ее звать. Фамилия – Дюфрен.
– А-а, – странно, но имя показалось ему знакомым. Юджин заглянул в палату. – И что ж, она одна тут?
– Родителей я не видала, только бабку.
Медсестра отвернулась, дав понять, что разговор окончен.
– Эх, бедняжечка, – прекращать разговор Юджину не хотелось, и он просунул голову в дверь, – а чем же она болеет?