– Самой лучшей в этом полушарии, – сказала Орхидея. – Если бы я собиралась замуж, обратилась бы только к ней.
Фамилия. Например, Анюта Баба-Яга.
Инспектор спросил, приподнимая со дна лодки два весла:
– Мне грести или вы, дамы, колдовством поможете?
– Гребите, – сказала я.
– Разумеется, поможем! – сказала Орхидея.
Не объяснять же мне этому инспектору, что я осталась без искры. Хотя даже если бы с ней – мне не особенно хотелось ему помогать.
Он только усмехнулся в ответ на мою нелюбезность. Орхидея что-то нарисовала в воздухе руками, лодка дернулась и поплыла вперед.
Я повернула кольцо. Впереди лодки, вспахивая воду, неслись два гладких, серых, с высокими спинными плавниками, дельфина. От дельфинов к лодке тянулись серебристые веревки.
– А зовут ее как? Она ведьма? – Ведь если ведьма, то имя у нее – название цветка.
– Ведьма, да еще какая, – кивнула Орхидея. – Очень мощная. Тоже глава клана. То есть… Не такая глава клана, как ты, – она слегка сбилась, – она уже давно, поэтому на все руки мастер…
Да уж. Какая из меня глава клана. Я даже свою магию проспала.
– А зовут ее, – сообщил инспектор, придерживаясь руками за борта лодки, – очень красиво. Роза.
Роза Баба-Яга. Нормально. И откуда такие фамилии берутся? Последнюю фразу я невольно произнесла вслух.
– Известно, откуда, – сказал инспектор. – От дальних предков, как и у всех. От их прозвищ или еще от чего подобного.
– Значит, ее дальнего предка прозывали Бабой-Ягой? – пожалела я этого предка.
– Нет, – сказал инспектор. – Ее предок был Бабой-Ягой. То есть была… Не такой, как в сказках изображают, – предупредил он мой вопрос. – А милой дамой, кажется, даже придворной.
– Да? – удивилась я. Вот о придворных светских бабках-ежках я точно никогда не слышала.
– В те давние времена, – сказала Орхидея, – это кажется, при Екатерине Великой было… Бабами-Ягами называли самых м-м… суровых ведьм, которых все боялись.
Типа Далии, что ли?
Мы плыли посередине реки, по обоим берегам зеленел ивняк, только редкие крапинки светло-желтых листьев выдавали, что уже сентябрь. Перед лодкой взметались в воздух брызги воды, а иногда поднимались два смешных фонтанчика. Плыли мы быстро. Похоже, магические дельфины знали свое дело.
Послышалось далекое жужжание где-то в небе. Оно приближалось, становилось громче.
– Кукурузник, – сказала Орхидея, вглядываясь вдаль. – Гудит совсем как мой. – В руках ее появились очки, потом они превратились в круглое стеклышко на цепочке, потом – в лупу, потом вдруг – в тяжеленный микроскоп, который Орхидея уронила на дно лодки, подняла, и микроскоп превратился в капитанскую фуражку.