– Вы потрясли меня своей новостью, – был совершенно ошеломлен мистер Хидерстоун. – У кого же, позвольте узнать, вы их разместили и в каком качестве?
Хамфри понял, что разоткровенничался гораздо больше, чем следовало. Внукам егеря незачем было ехать куда-либо за воспитанием и образованием.
– В лесу им стало так одиноко, сэр, – принялся он сочинять на ходу подходящую версию. – Вот мы с Эдвардом и отправили их под опеку тех, кто хорошо устроит их в городе.
Этот ответ хранителя явно расстроил, и он с хмурым видом покинул комнату, чтобы, однако, тут же в нее вернуться вместе с врачом. Тот, осмотрев пациента, остался вполне доволен, объяснил Хамфри, когда и какие лекарства теперь ему нужно давать, и под конец уверенно заявил, что пробудится Эдвард ото сна уже в полном сознании, его же, врача, присутствие вряд ли необходимо до следующего вечера, когда он снова нанесет визит.
Эдвард не пробуждался до самого рассвета, открыв же глаза, сразу узнал Хамфри. Тот поднес ему чашку с водой. Он жадно ее осушил.
– О, Хамфри, выходит, что я по-прежнему еще здесь, но мне сейчас очень хочется спать. – И, откинув голову на подушку, он опять погрузился в сон.
Солнце уже светило вовсю, когда в комнате возник Освальд.
– Сказывают, опасности для него больше нет, мастер Хамфри, а вы вот уже здесь всю ночь просидели. Если дозволите, я сейчас подежурю-ка вам на смену. А вы прогулялись бы пока на свежем воздухе. Это наверняка вас чуток взбодрит.
– Спасибо, Освальд, я так и сделаю, – ничего не имел против он. – Эдвард уже один раз просыпался и, слава богу, был в разуме. Наверняка вас узнает, как только снова откроет глаза. Вот тогда вы и позовите меня.
Едва свежий ветер обдул его щеки, Хамфри и впрямь почувствовал прилив бодрости и решил прогуляться, но почти тут же увидел Клару, которая явно спешила ему навстречу.
– Как ты? – еще не остановившись, выпалила она. – И как себя чувствует Эдвард?
– Ему уже лучше, и, кажется, он уже вне опасности, – коротко бросил он.
– Но, Хамфри, что побудило тебя вчера сказать эти слова? – изумленно взирала на него девушка.
– Не помню, чтобы я вообще вчера говорил, – стремился уйти от опасной темы он.
– Нет, говорил, и, если забыл, могу повторить тебе, – не так-то легко было сбить с толку Клару. – Ты сказал: «Есть надежда, что брат мой сумеет покинуть живым этот дом, в который имел несчастье войти».
– Ну, может, и так, но это были скорее мысли вслух, – не мог уже отпереться Хамфри.
– Но почему у тебя возникли такие мысли? К какому еще несчастью Эдвард вошел в этот дом? Отвечай! Я хочу это знать. Пейшонс потом долго плакала. Зачем ты это сказал? Ведь раньше совсем по-другому думал.