Ему сразу и навсегда понравилось убивать.
Да-да, он сам не сразу заметил, что заразился жаждой смерти. И даже новая группа последователей из городских детишек, с которой он нянчился иногда, не излечила его от этой болезни, симптомы которой можно было погасить только человеческой кровью.
– Разве Мос принадлежит тебе по праву? Родд, ты ничего не путаешь?
Почему Родд считает этот город утраченным много лет назад? Да потому что он и его братишка Майдас – последние отпрыски древнего клана, владевшего Мосом несколько сотен лет тому назад и свергнутого нынешней правящей династией. Весь их клан после военного переворота уничтожили, а немногих уцелевших выслали из столицы и унижения ради заставили взяться за чуть ли не самую грязную и самую неподобающую княжеским отпрыскам работу – ловлю рыбы. Но даже в этом предки показали себя с наилучшей стороны – скоро основанный ими поселок Щукари стал известен во всех уголках Разведанных Территорий.
– Родд, ты спрашиваешь, что я забыл в Мосе? Да так, дружище, давно не заглядывал, думаю, дай зайду, полюбуюсь столицей… Шучу. Здесь моя сестра. Родд, дружище, я видел ее опутанной твоими «корнями». Отпусти ее, будь добр. Ее зовут Даринка. Ты же отпустишь ее, верно? В память о нашей дружбе.
– Даринка? – в бороде Родда активней зашевелились муравьи и кузнечики, над головой вдвое быстрее принялись виться мухи и комары.
…рыжеволосая девчонка, в позе которой непокорность. «Корни» потолще устремляются к ней, обхватывают юное тело, на котором только-только укоренилась бледно-зеленая поросль. Ты чувствуешь ее имя – Даринка…
Родд отчетливо вспомнил ту, которую леший считал своей сестрой.
И улыбка сама собой растянула его губы.
– Увы, мы не друзья, Зил. Пока что не друзья. Но я не буду возражать против дружбы, если ты вновь назовешь меня дружищем, узнав, что твоей сестры больше нет, что я убил ее походя, между делом, даже не для развлечения. Ну так как, дружище?! – Сказать все это лешему было куда веселее, чем стравливать людишек, начиненных тонжерром от пяток до темечка. Родд будто заново познавал мир, открывал сам в себе скрытые до сих пор грани характера, никак не проявлявшиеся раньше, заблокированные Создателем, от навязчивого внимания которого Родду недавно удалось избавиться.
Его переполняло ощущение… Как назвать это ощущение, а? Наверное, это и есть наивысшее счастье, доступное только главенствующим видам: наслаждение бессильной яростью слабых, когда искренне хохочешь, жмурясь от блеска горьких слез на лице того, кто только что считал себя отважным воином.