Нет, она не пойдет к нему. Останется дома, чтобы успокоиться. Дождется, пока он придет за ней. А затем станет такой же хитрой, как и он. Покажет ему: не один он умеет обманывать.
Даллас постаралась не оставаться одной в то утро. Услышав на крыльце шаги Кристофера, она крепко схватила Стефи, спрятавшись за ней, как за щитом.
Когда Даллас увидела через окно высокую фигуру Кристофера, она испытала смесь различных эмоций. Он колебался, словно ему тоже стало нелегко смотреть ей в глаза. Затем нетерпеливо открыл дверь.
Его лицо потемнело от предательского чувства вины. Он попытался улыбнуться, и Даллас почувствовала неловкость и напряженность, которые он старался скрыть.
Она тоже нервничала. Ее щеки полыхали, а лоб вспотел. Она стиснула руки, чтобы он не заметил, как они дрожат.
Он заметил.
Не ощущая чудовищного напряжения взрослых, Стефи ударила по странице своей книги, скомандовав:
— Читай.
Глубокий озабоченный голос Кристофера наполнил кухню:
— Что читают девочки — историю о Белом рыцаре?
— Нет, Чане! — вскричала Стефи. — О волке, который пришел в дом к козочкам, и они впустили его, а он съел их всех.
Совсем как у них. Даллас вперилась взором в иллюстрацию, изображавшую несчастных козочек.
Кристофер молчал.
— Дорогуша, ты уверена, что следует читать ребенку такую страшную историю? — спросил он наконец.
— Думаю, это хорошая подготовка к жизни. Его рот неодобрительно сжался.
— Мне нравится, — зазвенел голосок Стефи.
— Хорошо. — Он наклонился и захлопнул книжку. — Беги поиграй, — коротко приказал он.
Под изумленным взглядом Стефи его манеры и голос смягчились:
— Я хочу поговорить с твоей тетей. Как только ребенок оставил их, Кристофер, обнял Даллас.
— А сейчас что не так? — Он воззрился на ее бледное лицо и нахмурился, словно был искренне озабочен. — Дорогая…
Ласка была так желанна и так прекрасна! Мышцы ее живота дернулись. О, как он хорош! И хорошо понимает это! Он чудовище. Но ее глупое сердце заколотилось. Почему она не могла устоять перед твердыней его мужественной груди? Даллас чувствовала, что вот-вот разрыдается. Ее рот слишком пересох, чтобы говорить; ее глаза затуманили подступившие слезы. Даллас отвернулась, чтобы Кристофер не увидел ее слез. Но он увидел и быстро выдохнул:
— Не плачь, Даллас. — Пауза. Его пальцы нежно гладили ее шею. — Я не могу вынести твоих слез. — Он поцеловал ее в лоб.
Ее решимость дать ему отпор была предательски поколеблена его поцелуем. Она отскочила от него;
— Не надо. Не сейчас. Могут войти дети. — Она кусала губы, удивляясь, как легко он лжет, если это так трудно дается ей.