— Ваша нерешительность граничит с преступлением! — горячился первый, срываясь в фальцет. — У вас сейчас три батальона полного списочного состава!
— За все три я не дал бы и одного взвода опытных бойцов, — отвечал ему баритон.
— Вы обязаны были подготовить личный состав.
— За такой срок научить целиться из винтовок и то трудно, а освоить новую технику просто невозможно.
— Я доложу о вашем бездействии, полковник Бородин!
— Докладывайте, подполковник Степняк. Заодно скажите, что у меня нет подрывников, саперов, даже путных связистов, мало артиллерии.
Тот, чья фамилия была Степняк, немного помедлил и заговорил уже не так резко:
— Вы отлично знаете, полковник, что все силы армии сейчас в наступлении. В тылу остались одни зенитчики для прикрытия мостов и гарнизоны…
— Я просил всего один артдивизион и роту саперов! — перебил его Бородин.
— Командование не может снять с фронта и одного орудия.
— Здесь тоже фронт. В любую минуту мои подопечные, как вы их называете, могут двинуть на запад, и мне их не удержать.
— Если это произойдет, полковник Бородин, вы лично ответите головой.
— Черт знает что! — рявкнул Бородин, и плащ-палатка заколебалась от того, что полковник встал и начал ходить по блиндажу.
— Может быть, начнем разговор по существу? — вмешался кто-то более сдержанный, — Обсудим создавшуюся обстановку, примем решение…
— За этим и приехали, — буркнул недовольно Степняк.
Некоторое время все молчали, потом Бородин сказал:
— Вы приехали не за этим. А за тем, чтобы, как говорят солдаты, вставить мне фитиль в одно место. — Он удалился от перегородки и, кажется, сел. — Но мне приказано доложить о готовности только в том случае, если я буду действительно готов, и я не собираюсь вводить в заблуждение командование. К тому же хватит бессмысленных жертв. Под ружьем последний резерв страны, для нас с вами это не секрет. — Он снова помолчал. — Не такой помощи ждал я от вас, Юрий Владимирович! Три батальона необученных солдат против почти двух полков отборных головорезов!
— Однако ж эти полки бездействуют, Захар Иванович.
— Не бездействуют, подполковник. Уже не бездействуют. За последние дни в каждом моем батальоне снято с постов по два человека.
— Что значит снято?
— Ну, взято, похищено, украдено, черт побери! Эсэсовцам нужны «языки». По моему приказу были усилены посты, но и после этого солдаты продолжали исчезать. У генерала Шлауберга прекрасная разведка…
— Скажите! А мы и не знали!..
— Не иронизируйте. О каждом отдельном случае я докладывал, но вместо помощи получал нагоняй и советы поменьше спать. Очевидно, полковник Рябков думает, что со Шлаубергом покончено.