— Фуууу… — повторила я. — Даже есть страшно… такое… Да не, не есть, видеть и то…
Скулы василиска напряглись, венка на виске вздулась, а он предельно спокойным тоном поинтересовался:
— И почему страшно, адептка?
— Не, а вы видали, что принесли? — я, скривившись, ковырялась ложкой в мутной жидкости. — Вон, смотрите, шкурка куринная плавает. Так… А это что? Лук? Процеживать же надо, хотя бы… И зелени туда накрошить… Петрушечки там, укропчика… Ой, вам плохо, да?
— Ешьте, пожалуйста, молча… — процедил он сквозь зубы, покрываясь неровными пятнами странного происхождения. Не чешуей, точно. — Он полезный.
— А может вы сначала? — я протянула ложку ему. — Вдруг он несъедобный!
— Ничего, не отравитесь, — мрачно ответил декан.
Я осторожно лизнула ложку.
— Признайтесь честно, у вас безрукий домовой и вы терпите его только из жалости, — вынесла я вердикт блюду. — Солить-то тоже надо хоть немного! Так ему и передайте!
— У меня нет домовых, я не ведьма, — глухо произнес он.
— Уж не вы ли эту гадость приготовили? Спасибо, конечно, но спать я лягу голодной.
Я решительно положила ложку и спросила себе под нос:
— Василиски, кстати, случайно не от голода перемерли? Рядом с полным мешком продуктов?
— Нет, а вот у вас есть все шансы помереть рядом с полной тарелкой еды!
Сделав над собой демоническое усилие, декан придвинул чашку ко мне ближе.
— Ешьте! — угрожающе прорычал он.
— Нет!
— Ешьте!
— Нет!
— Ешьте!!!
Что-то зазвенело, наверное, в ушах.
— Ну что вы кричите так громко? Я от того, что оглохну, зрение и вкус не потеряю и съесть это все равно не смогу, а вы и охрипнуть можете, оно вам надо? — миролюбиво произнесла я.
— Если вы не съедите это сейчас же, я вылью вам содержимое на голову, — так же миролюбиво предложил он, а в голосе то и дело проскакивали рокочущие нотки.
Угрожает? Опять? И кому — беззащитной ведьмочке?! Ой, как зря… Ведьмочки этого не любят, пора бы знать.
Позор всему деканату, таких надо наказывать…
Я покорно взяла в руки ложку, зачерпнула бульон, подула на него, чтобы остыл. Декан слегка расслабился, но внимательно наблюдал за каждым моим движением.
— Ой, смотрите, а что это? — заинтересованно вгляделась я в ложку. — Не подскажете?
Он нахмурился и наклонился ко мне.
— Ничего тут нет.
— Ну как же, — пальчиком настойчиво тыкала я в ложку. — Вот же!
Он наклонился еще ближе:
— Да нет здесь ни…
Договорить он не успел, потому что я со всего размаху влила содержимое ложки ему в рот и другой рукой подбородок его запрокинула, чтобы проглотил.
— Ну как? Вкусно? Вкусно? — орала я, размахивая ложкой, пока он откашливался и отплевывался с перекошенным лицом. — Еще хотите?