Рапс, словно перед большим зеркалом, глянул на самого себя – амуниция и вооружение гораздо проще. Несколько медных пластин, пришитых на толстою выделанную кожу, прикрывают грудь и живот. Щит размерами похож на щит отца, но несколько тоньше и легче. За поясом висит простой топор с прямым лезвием на деревянной рукоятке. Если всё пойдёт как надо, то в грядущем сражении он не понадобится вовсе. Главное оружие пехотинца – двухметровое копьё с большим двугранным наконечником.
А, ведь, всего два года прошло, как на торжественном празднике Инициации Рапс стал полноценным воином и полноправным мужчиной. Утус Шел, центурион Первой пехотной манипулы, тогда же отметил насколько хорошо, даже виртуозно, Рапс владеет топором и копьём. По этой причине, в качестве большой награды за усердие, здесь и сейчас Рапс стоит за отцом во второй шеренге. Сверстники, с кем долгих пять лет довелось махать деревянными топорами и потеть под истошные вопли утуса Лерла, стоят в глубине манипулы, в наиболее безопасном, но и наименее престижном месте. Да, у них есть и щиты, и копья и даже топоры, но сражаться они не будут. Только держать строй и создавать давление.
Раннее утро. Холодный по ночному свежий воздух приятно остужает разгорячённое лицо. На небе ни облачка. Гепола чуть выглянула из-за края восточного горизонта, но саму повелительницу дня ещё не видно. Огромная тень от Утёса накрыла манипулу и протянулась аж до дальнего берега реки. Если присмотреться, то можно заметить, как дальний край исполинской тени приближается всё ближе и ближе. Охотникам нужно бы поторопиться. Иначе очень скоро прекрасная Гепола заберётся высоко на небосклон и будет немилосердно слепить им глаза. Кстати! О противнике.
Рапс выглянул через плечо отца. Вдалеке, через проход между засекой и берегом Акфара, льётся серый ручей. Со столь большого расстояния одеяния охотников сливаются в одну сплошную серую массу. Совсем скоро вся эта масса наполнится через край и с дикими воплями ринется на сомкнутые щиты трёх манипул. Рапс поёжился. От столь явного численного превосходства кружится голова. Может, и в самом деле было бы лучше укрыться за крепостной стеной?
- Не принимай близко к сердцу, сынок, - не оборачиваясь, произнёс отец. – То, что их больше – ничего не значит. Один волк способен обратить в паническое бегство большое стадо овец.
Отец, бывалый воин, словно читает мысли. А действительно! Чего боятся? Охотники ни раз и ни два крикливой стаей набрасывались на плотный ряд щитов и каждый раз, харкая кровью, откатывались назад. Так было раньше, так, да поможет Великий Создатель, будет и на этот раз.