— Вы находитесь в полном неведении, а я все знаю!
Он не раз среди бела дня пройдется по бульвару Ланн и, смотря на людей, проходящих мимо дома, где совершено преступление, доставит себе удовольствие поднять глаза и сказать себе:
— За этими закрытыми ставнями лежит труп убитого.
Он продолжал размышлять:
«Мне стоит сказать одно слово, чтобы разжечь любопытство всех этих проходящих мимо людей… но я не скажу этого слова. Я должен предоставить все случаю. Он заставил меня выйти из дома моего друга в тот именно момент, который был нужен, чтобы я мог узнать эту тайну; пусть он же и назначает минуту, когда все должно открыться».
Рассуждая таким образом, он дошел до какого-то кафе. Сквозь запотевшие стекла он увидел несколько мужчин, собирающихся играть в карты, и спящую за конторкой кассиршу. Около печи свернулся клубком толстый кот. Один из официантов, стоя позади играющих, следил за игрой, другой рассматривал иллюстрированный журнал.
Дул сильный ветер. От этого простенького кафе веяло теплом и спокойствием. Кош, начинавший уже дрожать от усталости, волнения и холода, вошел и сел за маленький столик. Приятное ощущение тепла охватило его. В комнате стояло облако табачного дыма с примесью запаха кухни, кофе и абсента (полынного вина), усиленного жаром, исходящим от печки; этот запах, который он обыкновенно не мог выносить, показался ему особенно приятным. Он спросил себе чашку кофе с коньяком, потер от удовольствия руки, взял рассеянно какую-то вечернюю газету, валявшуюся на столе, потом вдруг отбросил ее, вскочил и произнес, не замечая, что говорит почти громко:
— Sapristi!..[13]
Один из игроков повернул голову; официант, стоявший у кассы, думая, что обращаются к нему, подбежал с вопросом:
— Что прикажете?
Кош махнул рукой:
— Нет… Мне вас не нужно… Впрочем, скажите, есть ли у вас здесь телефон?
— Конечно! В конце коридора, дверь направо.
— Спасибо.
Он пробрался между столами играющих, прошел коридор, закрыл за собой дверь и нажал кнопку. Долго не отвечали; он начал сердиться. Наконец раздался звонок. Он приблизился к аппарату и спросил:
— Алло! Дайте мне 115—92 или 96…
Он прислушался к переговорам станции, к электрическим звонкам, наконец послышалось:
— Алло! Кто говорит?
Он изменил голос:
— Это номер 115—92?
— Да. Что вы желаете?
— Газета «Солнце»?
— Да.
— Мне бы хотелось переговорить с секретарем редакции.
Его прервал голос с центральной станции, спрашивающий какой-то номер.
— Алло! Алло! — рассердился Кош. — Оставьте нас, monsieur, отойдите… Мы говорим… Алло! «Солнце»?.. Да? Пожалуйста, попросите к телефону секретаря редакции.