И она кокетливо затрепетала ресницами.
В горле у Матфея словно застряло нечто сухое, колючее, распирающее. Сердце бешено колотилось, а глаза словно заволокло алым.
Он видел только эти мягкие губы, волнующие, влажные, чуть приоткрывшиеся; видел начинающуюся и уходящую отвесно вниз ложбинку меж грудей, где так завлекающе лежали тени; он видел тёплую и нежную кожу, кожу женщины, которой у него никогда не было.
А всё, что было, — стыдные ночные фантазии о • ведьмах» и «прельщениях».
В висках у него стучало, рот пересох. Руки тряслись, а ноги отказывались служить.
— О... о... — Он хотел выдавить из себя «оправдываю», но не в силах был произнести даже это несложное слово.
Царица Теней ласково вздохнула. И протянула к нему руки.
Матфей вцепился в них с отчаянием утопающего.
Ник Перумов
*»~н—■—•—•—и~и—■—■—■—►
* * *
— Ты по-прежнему здесь, адата Гелерра.
Кор Двейн застыл, скрестив руки на груди, и в упор смотрел на гарпию.
Та опустила голову, нервно сцепила пальцы рук.
Здесь, на парапетах крепости, дул свежий ветер. Разумеется, не естественный — откуда было взяться здесь настоящему ветру, рождённому великими просторами морей, пустынь или степей?
Но всё-таки это был ветер. И Гелерра стояла, расправив крылья, на которых с дивной скоростью отрастали роскошные маховые перья, длинные и белые.
Такие же, как были, и даже лучше.
Она стояла, расправив крылья, и молча ловила ими ветер.
Так её и застал Кор Двейн.
Адата поклонилась, вежливо, но без подобострастия. В конце концов, именно этот маг вернул ей прежний облик.
Он, а не Хедин.
«Но у Хедина не было шансов!»
Неправда. Были. Были, потому что он — бог.
Он бог. И Владыка Упорядоченного.
— Должна ли я покинуть пределы твоих владений, господин Двейн? Так ли я должна расценить твои слова?
— Покинуть? — удивился чародей. — О чём ты, адата?! Напротив. Оставайся здесь, сколько захочешь. Я уже говорил, мы в долгу перед тобой.
— Никакой долг нельзя требовать вечно. Это противно чести моего народа.
— Знаю, знаю, — вздохнул волшебник. — Честь твоего народа, адата, известна далеко за пределами
X ЕДИН, ВРАГ мой. Т. II. «...Тот ПРОТИВ нас!»
-и—•—■—■—н~ч—■—•—■—н~и—■—■—■—н-
iiiiinero родного мира, хотя вы об этом, наверное, даже не подозреваете.
Гелерра молчала.
Что с её честью? Что с её верностью Хедину? Почему в груди одна глухая мрачная пустота там, где должна была гореть вечная, всепоглощающая любовь?
Что случилось? Куда она делась?
Именно здесь, на парапетах, подставляя крылья свежему напору бриза, она вдруг поняла, осознала эту I рызущую изнутри пустоту.
И не понимала, откуда она взялась.