В жилах её по-прежнему вместо горячей крови медленно ползла ледяная каша. Магия ей не повиновалась. Вообще. Она не способна была сотворить и простейшего заклятия — сила скользила мимо неё, словно вода, и у Клары не получалось даже омочить в ней кончики пальцев, не говоря уж о том, чтобы зачерпнуть пригоршней.
То, что делало её «чародейкой», словно растворилось, растаяло, исчезло.
Клара думала о случившемся с навалившимся тупым равнодушием. Сперва она даже не заметила этого в пылу пререканий с пленителями. Потом отнесла на счёт действия западни. Однако миновал день, и другой, и третий, а ничего не менялось. Потихоньку оживали Кларины пальцы, а магия даже и не думала возвращаться.
Клара лежала неподвижно, лицо обратилось в маску. Она молчала. Ни слова, ни звука, ни жалобы. Хотя, пожалуй, язык, губы и гортань повиновались ей лучше всех прочих частей тела. Гильтан подходил, озабоченно осматривал, касался висков — ничего больше, — поджимал губы и уходил, чтобы вскоре вернуться с очередным эликсиром. Клара послушно его выпивала, и голова её вновь падала на подушку.
На вопросы она не отвечала. И сама никого ни о чём не спрашивала.
— Ты моя самая тяжёлая пациентка, Клара.
Волшебница — или уже «бывшая волшебница»? — молча глядела вверх на буйство красок «неба» Межреальности.
— Тебе надо говорить и выговариваться, — назидательно заметил эльф. — Меланхолия в твоём положении опаснее магических повреждений.
Клара не ответила. Как и обычно.
— Я не могу понять, где очаг поражения, — закусив губу, признался эльф. — Мне удалось остановить деградацию нервных окончаний, некроз лёгких, отёк мозга. Не вдруг, не сразу, но удалось. Сердце, хоть и с трудом, хоть и с постоянной магической подкачкой, но работает. А вот остальное... — Он покачал головой. — Кроветворение. Печень и почки. Хоть и с магической аугментацией, но держатся они у тебя сейчас только на моих эликсирах. У тебя практически полный паралич двигательных функций, подвижность полностью сохранилась только у мышц голосового аппарата. Что и понятно — расставившие ловушку желали допросить угодивших в неё... Говори со мной, Клара! Что ты чувствуешь? Мои чары могут открыть далеко не всё. Хотя бы... хотя бы ради твоих детей.
Клара зажмурилась. Всё будет хорошо. Сфай-рат их отыщет, непременно. Драконы всегда находят своё потомство, даже спрятанное в закрытом мире, лишённом магии. К тому же, Клара рассказывала мужу о нём. Он знает правила, как спуститься туда, как выбраться... Он — дракон, он найдёт дорогу. В конце концов, спалит башню какого-нибудь злого колдуна, позаимствует — без возврата — любые амулеты или обереги с запасом силы и сожжёт их, когда придёт черёд выбираться с детьми в Межреальность.