Амира, дежурная у входа, уже надевала пальто.
— Вы рано собрались, — сказала сестра Доун. — Ваша сменщица будет только через час.
— Я уходить, — возразила Амира. — Чарли ждать. Чарли мой муж.
И действительно, на пороге, загородив весь дверной проем, уже стоял Чарли, крупный, самоуверенный, спокойный.
— Амира едет со мной, — сказал он. — Одной возвращаться домой ей опасно.
— Если Амира сейчас уйдет, — пригрозила сестра Доун, — это последний чек, который она от меня получает.
— Я бы не советовал, — сказал Чарли. — А то кто-нибудь узнает, что вы нанимаете нелегалов.
Амира, довольная, улыбающаяся, ушла в сопровождении Чарли.
— Всегда лучше придерживаться буквы закона, — сочувственно заметил Гай. — Но раз Чарли здесь, значит, Лорна вернулась. Пойдемте навестим мисс Фелисити, пока моя дорогая кузина София ее не спугнула. София — милая девушка, но крайне наивная. А наивные люди бывают опасны.
Что же они обнаружили? Они обнаружили, что мисс Фелисити упорхнула из клетки, София тоже исчезла, а на стене, где висел Утрилло, пусто. Он провисела там не настолько долго, чтобы оставить след на обоях — то есть более яркий квадрат и пыль по краям. В комнате, одинокая и печальная, сидела только Лорна.
— Куда все ушли? — обиженно спросила она. — Когда я вернулась, Фелисити и София как раз выходили. Проделать такой путь и даже не перемолвиться словом с родной бабушкой. Она прошла мимо меня.
— Они не вынесли с собой картину? — спросил Гай.
— Нет. Я не видела. У бабушки в руке была только сумочка.
— Тогда у нас нет доказательства, что картина у них, — сказал Гай. — Только предположение.
— Их ждал красный “сааб”-купе, — продолжала рассказывать Лорна. От возбуждения она впала в разговорчивость. — У моего друга-кристаллографа был такой. Я считала, что так он компенсирует недостаток мужества, знаете, как у мужчин: длинная машина — маленький член, но возможно, я ошибалась, недооценила его. А этот шофер совсем не в себе. Остановился под луной на берегу, стал ко мне приставать, потом предложил выйти за него замуж, а когда я ответила: “Нет, конечно”, — он развернул “мерседес”, примчал меня обратно сюда и вывалил вместе с багажом. Наверно, подумал, что я в отчаянии. Что будем делать дальше?
— Как он к тебе приставал? — покраснев от ярости, поинтересовался Гай.
— Тебя это совершенно не касается, Гай, совершенно. Ты же мне брат, слава богу, а не хозяин.
— Вашему брату следует научиться владеть собой, — сказала сестра Доун, — не то он когда-нибудь лопнет от бешенства.
— Лучше давать бешенству выход, чем держать в себе, — отозвался Гай, сразу потеряв к ней всякий интерес. — Но вы, американцы, никак не можете это усвоить.