– Но ведь бывают и очень способные негры, – возразил житель Санта-Фе. – Двух-трех негров можно было бы взять, ведь мы как-никак американская армия.
Тут новобранцам припомнились некоторые ограничения и странные вопросы, которые им задавали при вербовке. Они по большей части касались отношения кандидатов к темнокожим. Один доброволец рассказал, что не надеялся быть принятым после того, как резко отозвался о неграх.
– Хороший черномазый – это мертвый черномазый! – сказал он. – Мертвый не ограбит, не изувечит, не отравит жизнь своим соседям. Единственное, что черномазые могут делать – это плодить детей. А если бы можно было обойтись без совокупления, то им было бы лень заниматься и этим.
Уолкер Тисдейл не поверил своим ушам.
– Так и сказал?!
– Точно так.
– А я думал, закон велит любить негров.
– Я их ненавижу!
– Не стоит на это тратить время. Ненавистью не проживешь.
– Но черномазые иного не заслуживают!
– А вот я не умею ненавидеть, – признался Уолкер. – В каждом есть и хорошее, и плохое.
– Только не в черномазых – в них собрано все дерьмо, – засмеялся его собеседник.
Обучение шло трудно, с бесконечными повторениями изматывающих упражнений. Теперь парням было уже не до дискуссий о странностях набора – нужно было продержаться и выжить.
Учили их самым разным вещам: например, умению хранить тайну. Отбирали пять человек, офицер сообщал им нечто секретное и отсылал на задание. Об этих секретных сведениях не упоминали в течение двух недель. Затем этих пятерых приводили пред очи командира части полковника Уэнделла Блича, толстого, краснолицего мужлана с неряшливой короткой стрижкой и неимоверной величины эполетами, из-под которых свисала форменная рубашка, облегавшая заплывший жиром торс.
Уэнделл Блич любил поразглагольствовать о «бедных и больных» и обожал булочки с персиковым джемом и сладким сливочным маслом.
Было у него и еще одно пристрастие: он любил наказывать провинившихся в присутствии всех солдат своей части. Простым внушением дело не ограничивалось: восстановить свое доброе имя можно было за счет разбитой переносицы и сломанных конечностей. Вся эта процедура обычно сопровождалась дикими угрозами.
Полковник Блич никогда не расставался с коротким хлыстом для верховой езды, в который были вплетены свинцовые шарики. Полковник хлыстом указал на двух новобранцев.
– Секретные сведения, которые я вам сообщил, уже ни для кого не секрет – они стали известны всем. Я взял с вас слово молчать. Знаете ли вы, что главная черта мужчины – умение держать слово? А вы его нарушили! Вы запятнали, осквернили солдатскую честь! Что вы можете сказать в свое оправдание?