— И тебе больше не приходят в голову те навязчивые идеи о собственной исключительности?
— Нет, десять лет в психушке убедили меня, что я такая же, как все.
Это было ложью чистой воды, но я уже снова контролировала эмоции, и отец, похоже, поверил. Черты его лица смягчились.
— Зря ты так отталкиваешь Сару, — заметил он, — она любит тебя как родную дочь.
— Но она слишком хочет заменить мне мать, которой не является.
— Если ты помнишь, именно она тебя воспитала.
— Если ты помнишь, именно она предложила уложить меня в лечебницу. А ты поддержал.
— Дженнифер, — отец вздохнул и положил недокуренную сигару в пепельницу, которую поставил на столик, — ты на самом деле была серьезно больна. Те вещи, о которых ты говорила… бредовые идеи…
— Тебе было стыдно за меня? Ты поэтому предпочел избавиться от неудобной дочери? — Я потянулась, взяла его сигару и втянула дым.
Отец ошарашено проследил за моими действиями, но предпочел не комментировать.
— Я думал и заботился, прежде всего, о тебе, дорогая, — пожал он плечами.
— Знаешь, кто думал и по-настоящему заботился обо мне, пап? — не выдержала я. — Моя мама. Она заботилась обо мне до последнего вздоха. Она спасла меня из огня — кто знает? — может ценой собственной жизни. А что сделал для меня ты?!
Отец приложил палец к губам. Было видно, что он крепко задумался. Воспользовавшись паузой, я допила чай и докурила сигару.
— Ну если не считать того, что я произвел тебя на свет, — заговорил отец, — и если не брать во внимание то, что ни один ребенок не имеет права осуждать своих родителей, пока сам не окажется на их месте… Думаю, лучшее, что я для тебя сделал — нашел хорошую женщину, которая смогла окружить тебя материнской любовью, когда твоя мать умерла.
— Моя настоящая мать никогда не отдала бы меня в лечебницу.
— Мы этого никогда не узнаем, Дженнифер.
— Я это знаю. Чувствую. Вот здесь, — я приложила руку к груди.
— Откуда ты можешь знать? — Снисходительно улыбнулся отец. — Вот когда у тебя появятся собственные дети…
— У меня никогда не будет детей, — отрезала я.
— Это еще почему?
— Потому что если бы я хотела детей, мне не стоило возвращаться сюда. Подумай о моей репутации. Кто на меня посмотрит? Кому нужна жена, которую десять лет держали в психушке?
— Это история давно минувших дней. Люди все уже забыли. Я скажу, что ты училась в университете.
— Десять лет?! Что за чушь! Кроме того, твои дочери быстро откроют всем правду. И тебе снова станет за меня стыдно.
— Ты видишь другой выход? — покачал он головой.
— Да. Завтра утром я уйду. Возможно, — я с трудом заставила себя договорить, — попрошу у тебя немного денег взаймы. Может, в счет моей доли наследства? Затем наши пути разойдутся.