— Ваша мама не одобряет ее отношения с Хью?
— С копом? Шутишь? Да он последний, кто войдет в нашу семью. Так сказала ма, а уж если она это сказала…
Кит покачал головой.
— Честно говоря, мне он тоже не нравится, — признался он, — и стоило бы наверно начистить ему морду за то, что тайком спит с моей младшей сестренкой. Но когда она возвращается от него, и ее глаза сияют… — Кит потянулся, отобрал у меня бутылку и отпил, утерев губы тыльной стороной кисти, — я ублюдок, но не настолько. Пусть хоть кто-то из нас будет счастлив.
Его последние слова ударили меня под дых. Сколько боли. Я глубоко вздохнула.
— А что твой отец?
— Он у ма под каблуком, как и положено. И вот что интересно: она хочет, чтобы я стал таким же, как па. Постоянно твердит «тебе двадцать пять, а ты не женат». А меня с души воротит при одном взгляде на жутких кукол, которых мне подсовывают в качестве будущих жен. У них невинный вид, но я-то знаю, что стоит надеть кому-то из таких кольцо, как через пару лет я потухну, как па. Черт, мне его даже жаль.
Кит сжал кулаки. Я не удержалась и погладила его по плечу, стараясь вступить в эмоциональный контакт и погасить негатив.
— И поэтому ты зажигаешь? Я уже наслышана о твоих похождениях.
— Пытаюсь не забыть, что еще жив. Знаешь, чем я занят в мечтах ма? Сижу в душном офисе, пять дней в неделю по восемь часов. Ношу пиджак и галстук, как коп Алиши. И рутина медленно жрет меня, перемалывает все внутри, как могильные черви, и сводит с ума.
— У тебя нелюбимая работа?
— Нет, я не работал. Точнее, было дело, дней десять ходил в офис к отцу, еще во время учебы в колледже. Больше не выдержал.
— После всего, что ты рассказал, не могу поверить, что твоя мама это терпит.
Кит покосился на меня.
— Она боится. Как ни крути, а я ее любимый сын. Хочешь, открою страшную семейную тайну? Ма всем говорит, что я лечился от алкоголизма. И тебе сказала. Но на самом деле, я просто лежал в больнице. Три перелома и сотрясение мозга. Пытался покончить жизнь самоубийством, съехав на машине в обрыв.
Я на мгновение потеряла дар речи.
— Думала, ты умнее…
— Черт, детка, мне было двадцать два. Совсем мальчишка! — Кит ощетинился, как еж.
Мне подумалось, что он и сейчас своим поведением ушел от ребенка недалеко. Но обижать его еще больше не хотелось.
— Прости. Не нужно было осуждать тебя, не спросив, почему ты это сделал.
— Да ладно, — примирительным тоном тут же отозвался Кит. — Мне и самому сейчас стыдно за поступок. В тот вечер мы ужасно поссорились. Даже не знаю, как и объяснить. Твои родители когда-нибудь лишали тебя того будущего, которого ты хотела?