«Не обязательно знать молитвы, чтобы говорить с Богом», — вновь раздался в ее голове тихий голос.
Бедняжка положила дрожащую руку на священную книгу и произнесла первое, что пришло в голову:
— Клянусь Святым престолом и Божьей Матерью говорить истину, — она испуганно глянула на молодого монашка, смотрящего нее с нескрываемым удивлением. В этот момент с кафедры вновь послышался властный голос епископа:
— Твоя клятва услышана, продолжай!
Конрад купался в волнах всевластия.
Зал затих в ожидании.
Вышедшая за зрительскую ограду Кристина от страха на короткое время лишилась дара речи. Повторяя, заучивая все утро слова, что она должна была произнести, сейчас растерялась и забыла все до единого.
Среди притихших поначалу соседей на скамьях потихоньку поползли смешки:
— Что красавица, молчишь? Или сказать нечего? Чего тогда полезла на рожон?
Епископ, подняв руку, грозно взглянул на чрезмерно заносчивых зевак. Кристина откашлялась и наконец заговорила. Ее дрожащий поначалу голос постепенно набрал силу:
— Ваше Святейшество! Господа судьи! Я, Кристина Кляйнфогель из Фогельбаха, стою перед вами, чтобы выступить в защиту Якова, которого грязным наветом обвинили в богоотступничестве. Его вина заключается лишь в том, что он… что он любит меня. Мы любим друг друга, — поправилась девушка, и в этот миг по рядам жаждущих крови мужчин пронесся вздох глубокого разочарования, а среди немногих женщин, образовавших неугомонный островок в конце зала, — напротив, грустные вздохи и шепот.
— Говорила тебе, Агнесса, что грешник до смерти влюблен… Он идет на плаху, потому что его сердце истекает кровью… Бедный художник… Красив словно Адонис.
Епископ вновь поднял руку, останавливая шум.
— Продолжай, дитя мое!
Кристина, густо покраснев, снова заговорила:
— Заказ от фрайбургской епархии был почти готов, когда я сказала Якову, что не смогу стать его женой. Я разбила его сердце, даже не думая о последствиях.
Прислужник инквизитора грубо прервал девушку:
— Какое отношение имеет разбитое сердце художника к поруганному святому образу? — гневно прозвучал его голос.
Епископ нахмурил брови. Действительно! Вопрос закономерен. Все зависит от ответа свидетеля. Происходящее может выйти из-под контроля. Он обязан взять ситуацию в свои руки.
Кристина удивленно взглянула на судей и пояснила, как само собой разумеющееся:
— Яков писал образ Богоматери с меня, с женщины, которую он любит.
В зале поднялся невообразимый шум. Взгляд Конрада упал на молодого дворянина, стоящего в дверях и не сводящего взволнованных глаз с говорившей. Стоило ему услышать ее смелое признание, как, расталкивая возбужденную толпу, перешагивая через скамьи, раздавая тумаки, он пробрался к женщине и властно схватил ее за руку. Она дернулась, стараясь вырваться, но сильные руки мужчины, обнявшие ее, усмирили волнение. Незнакомка покорно затихла и поникла головой.