– Спасибо за гостеприимство, – поблагодарил я его.
– Вы первый раз на Каратаке, – утвердительно сказал бармен. – Это сразу видно, наша культура слишком необычна для чужаков, чтобы с первого визита привыкнуть к ней.
– Это точно. Я очень голоден, надеюсь, вы обслуживайте инопланетян? – сказал я.
– Обслуживаем, но немногие из них хотят кушать здесь, – сказал бармен. – Видите ли, кулинарные потребности нашей расы столь же необычны для вас, как и наша культура.
– Я все же рискну, – сказал я. – Можно посмотреть меню?
– У нас нет меню в привычном для гуманоидов виде, – сказал каратакец. – В нашей кулинарии существует всего три блюда, они так и называются, номер один, два и три. В наших обычаях, каждый каратакец обязан заказать и съесть все три блюда по порядку, но для чужаков делается исключение. Могу посоветовать вам блюдо номер два, оно единственное имеет хоть какой-то спрос у прилетающих сюда инопланетян.
«Да уж, что можно ожидать от цивилизации, так чудовищно относящейся к кулинарии?!»: ужаснулся я про себя. Но есть хотелось зверски, а искать поблизости более пригодное для меня заведение не хотелось, к тому же, не терпелось узнать, на что похожа кухня каратакцев.
– Хорошо, давайте мне ваше блюдо номер два. Скажите вот, что, вы используйте дата-кристаллы в качестве платежного элемента? – сказал я.
– Используем, также, как и любые другие, начиная от пластиковых карт, заканчивая биологическими имплантами, – сказал бармен. – Это торговая планета, здесь все готовы иметь дело с любыми представителями ассамблеи.
Я удовлетворенно кивнул. Меньше всего мне хотелось сталкиваться с проблемами обмена валют.
Получив от меня заказ, бармен вышел куда-то через маленькую дверь позади сойки, вероятно, пошел на кухню отдавать распоряжения по блюду номер два. Я тем временем, развернулся на стуле и стал более внимательней осматривать посетителей. Местные жители смирно сидели за своими столиками, глядя перед собой, изредка они обращали внимание на своих соседей и переговаривались с ними на совершенно невообразимом для меня сочетании свистящих и щелкающих звуков, очевидно, таков их родной язык. В промежутках между разговорами и окаменелым сидением за столиками каратакцы ели блюда своей родной кухни. Именно этот момент и привлек наибольшее мое внимание. Кто-то из аборигенов засовывал себе в рот длинные конусообразные предметы и медленно выдавливал их содержимое в себя. Другие кушали из глубоких чашек длинными ложками какую-то беспорядочно копошащуюся субстанцию. Присмотревшись повнимательней, я с отвращением понял, что эта субстанция – тысячи крошечных живых существ, вероятно тоже насекомых, которых каратакцы поглощали с большим аппетитом.