Нет логики.
Все недосыпы, недогулы и прочие жертвы с лихвой оплачивает лишь одно: любовь к маленькому человечку. А если ее нет?
Так за что же окружающие карают нашу полумать? За то, что нет у нее этой любви?
Выходит, что так.
Но ведь вокруг нее полно людей, которые не любят кто мужа, кто жену, кто родителей, кто вообще никого. Так почему же именно на нее одну обрушились громы небесные? Почему им всем не любить можно, а ей нельзя? Кто докажет ей исключительную ценность и строгую обязательность именно ее любви?
У подруг и сослуживцев автора письма эмоций хватает, а логики нет. У полуматери логика есть…
В вагоне поздней электрички пожилая женщина тычет пальцем в грудь оппонентам:
— Вот у нас в доме кошка окотилась, а двоих котяток съела. Так ее мальчишки камнями гоняли, пока совсем не сбежала. Дети — и те понимают.
— Так та же съела, — осторожно вставляет мужчина и самим тоном, и улыбочкой показывает, что это не спор, а сугубо частное, притом шутливое замечание.
— Вот точно та самая кошка, — говорит пожилая, даже не глянув в его сторону.
— Ну, и чего ее теперь, камнями гонять?
Это уже молодая. Голос негромкий, но металл позванивает.
Пожилая женщина злится, повышает голос. Но злость — не логика.
— Платили бы на ребенка как надо, не бросала бы, — упрямо говорит молодая. Видно, тоже с характером — уперлась.
— Ладно, — уступает вдруг пожилая, — ладно. Пусть! Не виновата. А вот скажем: ты бы с нею задружила?
— Ну, дружить, может, и не стала бы, — равнодушно бросает молодая.
— А брата на такой женила бы?
— Брата не женила бы, — отвечает та подчеркнуто скучным тоном — дескать, это-то при чем?
— А в бригаду бы взяла?
— В бригаду и после заключения берем.
— А эту взяла бы?
После маленькой паузы:
— Взяла бы. Все равно же ей где-то работать надо.
— Ага! — ловит пожилая. — Задумалась! То-то!
Характерный разговор, характерная задумчивость. Людей, доказавших свою неспособность любить, опасаемся, а то и просто боимся. А ведь в быту, в работе они даже удобны: спокойны, малоконфликтны и достаточно предсказуемы.
Но в том-то и дело, что в спутники мы обычно выбираем человека не для обычного, а для трудного дня. Рано или поздно возникает ситуация, когда каждый из нас вынужден жертвовать либо собой, либо другим человеком. Пусть не жизнью — это случай исключительный. Ну, скажем, удобствами, карьерой, заработком, нервами, выгодой, покоем. Вот тут-то человек, не способный любить, и дает подножку ближнему — не для того, чтобы сделать ему плохо, а просто чтобы не сделать плохо себе. Ибо самопожертвование, даже в малом, держится на любви: к человечеству, к Родине, к близкому, к знакомому, даже к случайному человеку.