- Ты не поверишь, что сейчас произошло, - сказала я Скарлетт. – Пока я искала бумагу, пришла…
Закончить мне не удалось, потому что подруга резко отодвинула стул от парты, прижав руку ко рту, и вылетела из класса.
- Скарлетт? – миссис Пейт, наша учительница, была несколько нервной, так что она буквально подскочила на месте, оглядывая класс беспокойным взглядом. – Галлея, с ней все в порядке?
- Она подхватила грипп, - сказала я. – Пойду, посмотрю, как она там.
- Хорошо, - миссис Пейт переключила свое внимание на Майкла Лонга, ножницы которого опасно смотрели в его живот. – Майкл, подожди. Посмотри на свой стол! Ты видишь это? Видишь?
Я нашла Скарлетт в последней кабинке. Подруга стояла на коленях, привалившись к стене. Я отмотала немного туалетной бумаги и протянула ей.
- Вскоре станет лучше.
Она высморкалась и вытерла глаза рукавом. Мне было так жаль ее.
- Мы одни?
Я выглянула из кабинки, посмотрела вниз, на пол, и никого не увидела. Только мы с ней – и звук капающей из крана воды.
Скарлетт повернулась ко мне, вытирая лицо.
- Это, - сказала она, надтреснутым голосом, - самое худшее.
- Знаю, - я приказала себе не говорить ни о четвертом месяце, ни о счастье рождения ребенка, ни о маленькой жизни, растущей внутри нее. – Я знаю.
Подруга закрыла глаза.
- Где бы я не встречала беременных раньше, они всегда выглядели счастливыми. Сияющими! Или по телевизору – в этих огромных платьях, выбирают вещи для ребенка. И никто не говорит, что ты становишься толстой, тебя постоянно тошнит и ты просто чокнутая. А ведь прошло всего три месяца, Галлея! Дальше будет еще хуже.
- Доктор говорит, - начала я, но она махнула рукой, не давая мне закончить.
- Да дело не в этом, - тихо сказала она, снова начиная плакать. – Все было бы иначе, если бы Майкл был здесь, или если бы я была замужем. Мэрион не хочет, чтобы у меня был ребенок, Галлея, так что она не так чтобы очень сильно поддерживает меня. Я должна справляться со всем этим одна, понимаешь? И это пугает.
- Ты не одна, - сказала я твердо. – Я тоже здесь, если ты забыла. Я держу твои волосы, когда тебя тошнит, приношу тебе эту соленую гадость, которую ты ешь, и позволяю орать на себя. Я делаю все, что делал бы муж или еще кто-то.
- Это не одно и то же, - флуоресцентный свет делал ее лицо бледнее обычного. – Я так по нему скучаю! Это так тяжело.
Знаю, - снова сказала я. – Ты очень сильная, Скарлетт, правда.
- Если бы он был здесь, не знаю, что бы между нами произошло. Мы ведь встречались всего лишь одно лето, понимаешь? Может быть, он оказался бы невероятным идиотом – я никогда этого не узнаю. Но, когда все становится совсем плохо, и я чувствую себя никем, я могу думать лишь о том, что с ним все было бы лучше. Он был бы единственным, кто бы все понял. Единственным!