- Мама, вы отправляетесь домой, это не обсуждается, - рассердился магистр.
- Нет, я не хочу домой. Проводите нас в клуб и оставьте в покое, - возмутилась леди Амилен, - меня ждут подруги, мы давно не общались. Так много нужно им поведать, да и кто нас там обидит? Это Жерар с кем-нибудь что-то не поделил, он тот еще озорник, вечно ввязывается в нехорошие истории.
- Крестный, - задрожал голос Тамилы и на глаза навернулись слезы, - ну, можно мы посетим женский клуб? Я там никогда не была, но много слышала хорошего. Мы ненадолго, ничего с нами не случится, ну, пожалуйста.
- Ольгерд, какая встреча, - навстречу магистру направлялась женщина, роскошная одетая, рядом шла охрана, - как я давно Вас не видела. - И окинув взглядом леди Амилен, и меня с Тамилой, поинтересовалась, - я правильно понимаю, что девица с темными волосами и есть Ваша дочь?
- Цецилия, Вы что-то путаете, - спокойно ответил магистр, - я никогда не был женат и детей у меня нет.
- Ой, ну полноте, Ольгерд. Весь высший свет в курсе, что девушка, которую Вы столько лет прятали в Академии у Эрмитаса, на самом деле Ваша дочь. А она миленькая, - рассматривая меня, отметила Цецилия, - и очень похожа на Вас.
- Как жаль, - усмехнулся он, - что леди в высшем свете заняты только одним, промывают косточки кому не лень.
- Ну, магистр, за то у Вас суставных заболеваний не будет, - вмешалась я, - мы отправляемся в клуб. А то боюсь, две истерики на меня одну - это перебор, - и глядя на него, тихо добавила, - кроме того, леди Калерия в доме, а она не совсем здорова, ей такие спектакли видеть, противопоказано.
Сверкая, чернеющими от раздражения глазами, он разрешил отправиться в клуб "Сиреневый туман".
Уже знакомый мне, Ингерман, шел на небольшом расстоянии от нас, глазея на проходящих леди и подмигивая девушкам, которые мгновенно краснели и переходили на другую сторону улицы. Леди Амилен держа Тамилу под руку, изливала ей душу. По ее словам выходило, что внучка, вместо того, чтобы слушаться бабушку, полностью подпала под влияние жестокосердного чудовища, коим является ее старший сын. И потому, все прекрасные планы в отношении меня, разбиваются, как волна об утесы. Она рассказала Тамиле о несостоявшихся помолвках, назвала всех до одного претендентов, умолчала только о Франце Амбрелиазе, я не удивилась. Чем больше она так стенала, тем насмешливее становился взгляд нашего провожатого, который периодически упирался в меня.
Мы подошли к двухэтажному особняку, очень аккуратному, выкрашенному в темно-зеленый цвет с белыми лепными наличниками. К которому вело невысокое, широкое крыльцо, на двери весил разлапистый, хвойный венок обвитый лентами праздничного цвета.