– Да, – согласился я. – Вполне.
Тут нам принесли новый кувшин с вином, и я разлил немного по фужерам.
Продегустировав новую партию и удостоверившись, что она идентична первой лейтенант задал несколько наглый вопрос.
– Кстати если вы армейский майор по рангу, то почему вас все титулуют превосходительством? Даже наш комендант.
– Я придворный генерал. Камергер его светлости герцога Ремидия, которому принадлежит этот замок и эта долина на правах домена. Вы все здесь его гости.
– Гостей можно было бы и лучше кормить, – усмехнулся лейтенант.
– Ну, на то есть инструкция от императора. Вы не будете ни на грамм получать больше довольствия, чем получают у вас наши пленные. Принцип зеркальной справедливости.
– А если наши идиоты начнут ваших пленных морить голодом?
– Тогда в дело вступает другой принцип: кто не работает, тот не ест.
– Ваше превосходительство, мне кажется, что именно вы – социалист.
– Ни в коем разе. Я считаю умственный труд такой же работой как физический. Кого терпеть не могу, так это рантье.
– А кто их любит? – буркнул инженер.
– Вам тут, дорогой Эдмо, не надоело сидеть?
– Надоело, как и всем.
– Тогда у меня есть к вам предложение подкупающее своей новизной…
– Ну – с, с этого надо было и начинать… На врага я работать не буду. Пусть опухну со скуки здесь, – лейтенант поставил бокал на стол, встал с кресла и застегнул пуговицу у ворота. – Честь имею. Благодарю за приятную беседу. Позвольте откланяться.
И пошел к выходу четким шагом
– Стойте, Эдмо. Я не договорил.
Лейтенант развернулся у двери с кислой миной на лице, тапа перетерпим еще пару фраз и в люлю. Время как раз подошло к отбою.
– Если вам предложить построить свою печь, вы согласитесь?
– Для империи однозначно нет.
– А лично для меня? Как для человека.
– У вас есть лишние полмиллиона?
– На такое дело найду. Мне рельсы нужны. Двутавровые балки. Швеллеры. Листовой прокат. Ничего военного. Я город строю.
– Город? Во время войны? – удивился он.
– Именно. Война когда‑нибудь закончится. А жизнь не кончается никогда.
– Где этот город?
– Здесь в Реции. В шестидесяти километрах от Втуца.
– Я могу подумать, ваше превосходительство?
– Не могу вам отказать в таком благом деле. Только с одним условием. Думайте до утра. После завтрака я уеду к себе на стройку с вами или без вас. И можете с собой забрать этот кувшин, если он поможет вам думать, – показал я на столик у камина.
Когда дверь закрылась, я подбросил на ладони золотой и прихлопнул его второй рукой.
С ладони на меня смотрел профиль Отония Второго.
Значит, скорее он согласится на мое предложение, чем откажется.