Калуга потихоньку становилась модным местом, и земля под строительство потихонечку стала дорожать. Быстрее чем строились новые дома и магазины.
Воспользовавшись своим правом, я часть участков законсервировал, а остальные стал продавать на аукционе. Строго поквартально. То есть пока не выкупят один квартал, другой не продается.
Набережную западнее железнодорожного моста пока специально не облагораживал, чтобы не впадали в соблазн. Да и участки там давно уже были распределены между своими.
Свою усадьбу я там строил с таким расчетом, чтобы видеть мост, но не слышать железной дороги. Ну, как строил…. забор поставил капитальный… и пока все.
В середине сентября в Калугу вернулся Вахрумка из инспекции работ изыскателей по будущей трассе железной дороги. Судя по его сияющему виду, тем что он увидел, остался доволен.
По устоявшейся привычке он попытался найти себе в городе жилье поскромнее, но будучи отловленный предупрежденными мною жандармами на вокзале, препровожден ими «под конвоем» в отель. В номер «люкс».
Когда я его посетил с визитом, подполковник меня извел попреками, что он не такое большое жалование получает, чтобы так роскошно жить.
– Успокойся. В данный момент ты живешь здесь за счет программы строительства. Это не только твоя спальня, но и рабочий кабинет, – открыл я дверь в смежную с гостиной комнату.
Там все было приспособлено для бумажной работы. В том числе и «инженерный центр Кобчика» – кульман, то бишь. И вся канцелярщина по полной программе. Садись и работай.
И пошел проводить экскурсию по номеру. Ох, и горд же я был в этот момент. Лучший отель в империи как-никак.
– В большой гостиной, – а она действительно была большой метров сорок квадратных, – можешь проводить совещания и приватные банкеты. Вход в спальню через холл, где санузел. Телефон проведут сюда через неделю, как запустят станцию. Завтрак, обед, ужин могут подать в номер, а можешь, и сам спустится в ресторан. По желанию. Также к твоим услугам Зал совещаний в отеле, Малый каминный зал и через неделю откроется большой конференц-зал. Большим концертом. Будут столичные знаменитости.
– Непривычно как-то… – гнул Вахрумка свою линию. – Неуютно. И убираться много.
– Убирать и менять постельное белье тебе будет горничная ежедневно. Денщик твой может спать в гостиной на диване, – пояснил я ситуацию.
– У меня вместо денщика чертежник, – ответил Вахрумка.
– Тем более.
Тут постучали в дверь, и подросток-рассыльный в форменной куртке отеля вкатил сервировочный столик.
– Садись, полковник, соловья баснями не кормят.