Пленных было много, не меньше роты. Конвоировало их в тыл всего шесть бойцов.
Глаза пленных выражали бесконечное удивление и подавленность. И в то же время облегчение от того что наконец-то все закончилось.
Летнаб прискакал на коне. Пижон.
Получил новое задание и порысил обратно к летному полю.
Напоследок я ему сказал.
– Передай пилоту, пусть наизнанку вывернется, но сегодня его день. Сделаете все как надо, представлю вас к Солдатскому кресту.
* * *
К вечеру, несмотря на панику в рядах врага, несмотря на его активный драп в сторону собственного тыла, я остановил вечером наступление на седьмом километре. Люди готовы были сражаться и ночью, но кончались боеприпасы в боевых группах. А у меня и так в обозе пяток кляч всего осталось – все, что можно было отдано Вальду для ночного марша, который судя по всему удался. Не напрасны были жертвы.
Только драгуны ушли в ночной рейд по ближним тылам республиканцев, оставив у нас пулеметные свои тачанки – за ними они вернутся утром. Один полк устраивает противнику этой ночью «похохотать». Второй остался в нашем ближнем охранении.
Их обоз таскал для нас всю ночь воду, керосин и запасной боезапас к коробочкам. На всех его не хватало. Снова выручили саперы, поработав в этот раз вьючной скотинкой, доставляя на передний край на своих двоих ящики с патронами и мешки с продовольствием, термоса с водой. Иначе бы сидеть нам с пехотой на занятых рубежах голодными.
В трофеях оказалось целенькими, только слегка присыпанными землей, пара станковых пулеметов, которые пехотные офицеры моментально установили на наших флангах. Патронов в полевых складах у противника запасено было не просто много, а очень много.
Сбор трофеев шел организованно заранее выделенными трофейными командами.
Люди вымотались, даже не столько физически, сколько морально и кроме часовых все спали, где придется, даже не убрав, как следует, вражеские трупы в траншеях. Приказ о создании утром похоронных команд был последним у меня перед сном.
Занял я тыловой просторный блиндаж на республиканской стороне. Точнее нашел его мой денщик и сопроводил меня туда. Там я сел за стол на жесткую деревянную лавку. Расстелил карту, выделив складками квадраты завтрашнего наступления. Сложил как примерный первоклассник руки на столе, накрыв ими карту, так и уронил на них голову.
И никаких сновидений.
Даже никакого ужина. Не лезло ничего в глотку.
* * *
Еще до рассвета меня разбудил драгунский ротмистр, командир разведэскадрона.
– Господин майор, там, на север километра на три республиканские окопы пустые совсем. Брошенные. И на юг также. Дальше мы не рискнули по ним шариться. Какие будут приказания? – держал он над головой керосиновую лампу. На его усах таял иней.