Неодобрение было не самой сильной эмоцией, отразившейся на лице Джайлса Каррингтона, когда Антония вошла в его гостиную. Он быстро поднялся из глубокого кресла и протянул руку.
– Тони! Дорогая детка, что привело тебя сюда? Что-нибудь случилось?
– Нет-нет! – ответила Антония. – Просто все мои домочадцы мне надоели, и я решила заглянуть, узнать, дома ли ты. Можно чашку кофе?
– Да, конечно, – ответил Джайлс. – Только, знаешь, тебе не следует здесь находиться. Как только выпьешь кофе, я отвезу тебя домой.
Антония вздохнула:
– Извини. Если хочешь, я уйду прямо сейчас. Только мне вдруг все это стало невыносимо, а пойти больше было не к кому. Пожалуй, кроме Лесли; но она так злится из-за появления Роджера и крушения планов Кеннета, что вряд ли лучше всех остальных. Однако если тебе надоели наши отвратительные дела, это не важно.
– Присаживайся, – сказал Джайлс, придвигая другое кресло. – Ты прекрасно знаешь, мне ваши дела не надоели. В чем дело, птенчик?
Антония подняла голову и залилась краской, во взгляде ее вспыхнуло удивление:
– Джайлс, ты много лет не называл меня так!
– Вот как? – сказал он с улыбкой. – Да, пожалуй.
– Ты прекрасно знаешь, что ненавидишь меня с тех пор, как вышел из себя из-за Джона Фотерингема! – сказала Антония.
– Ну, можно и так сказать, – согласилсяДжайлс.
– Только так и можно, – отрезала Антония. – Я даже решила никогда с тобой не разговаривать после того, что ты мне наговорил.
– Тони, ты не разговаривала со мной больше года.
– Нет, разговаривала, – возразила Антония. – На танцах у Доусонов, потом когда звонила тебе по поводу акций страхового общества. Но не стала бы, если бы могла без этого обойтись. И вот теперь я попала в эту отвратительную историю и вынуждена была вызвать тебя, чтобы ты вытащил меня из нее.
Джайлс с непроницаемым выражением лица наблюдал за ней.
– Почему, Тони?
Она улыбнулась кузену.
– Ну… ну… К кому же еще я могла обратиться? – недоуменно спросила она.
– К брату… К жениху? – предположил Джайлс.
Было ясно, что ей это не приходило в голову.
– О! – неуверенно произнесла она. – Да, наверное, могла бы, но от них было бы мало проку. Я даже не подумала ни о том, ни о другом. И очень рада, что вызвала тебя, потому что мне ужасно надоела ненависть, – а ты был очень добр со мной после того, как все это случилось. И я готова признать, что действительно ошибалась в отношении Джона – хотя до сих пор считаю, что ты разозлился из-за этой истории сверх всякой меры. – Помолчав, она добавила: – Я хотела окончательно помириться с тобой после убийства Арнольда, хотела обговорить все тогда же в Хенборо, но когда ты приехал, между нами словно бы и не было никакой вражды, и я забыла. Только если ты все еще сердишься на меня, я подумала, что об этом стоит упомянуть.