– Спасибо. Нам он не нужен.
Сидевшая в задумчивости Мергатройд смягчилась:
– Видимо, ему придется остаться. Что хорошего, если он будет слоняться по городу, как настоящий бродяга. Он может спать на раскладушке в кладовой.
– Мне понадобится и пижама Кеннета, – подхватил Роджер.
– Если ты останешься в этой квартире, я отсюда уйду, – заявил Кеннет.
– Нет, не уйдешь, – сказала сестра. – Я не останусь с ним одна.
– Хорошо, давай уйдем вдвоем. Давай сразу отправимся в Швецию.
– Не могу. Кто будет смотреть за собаками?
– К черту собак!
– Много их у вас? – спросил Роджер, беспокойно озираясь по сторонам. – Что за собаки?
– Бультерьеры, – лаконично ответила Антония.
– Не нравятся мне они. Меня однажды укусила собака, сказали, что это бультерьер. Хотя я не спрашивал.
– Давай впустим сюда собак, – сказал Кеннет, повеселев. – Никогда не знаешь, где может повезти.
– Кеннет, перестань ребячиться, – вмешалась Виолетта. – Не мне что-то предлагать, но не думаешь ли ты, что мистеру Каррингтону следует сообщить о произошедшем?
– Неужели дядя Чарлз еще жив? – спросил Роджер. – Я не хочу его видеть. Когда я последний раз с ним встречался, он наговорил мне таких слов, что вспоминать не хочется.
– Тебе не нужно его видеть, – сказала Антония. – Несколько лет назад наши дела взял у него Джайлс.
– А, Джайлс! – сказал Роджер. – Ну, против него я ничего не имею. Помнится, он был хорошим парнем. Я учился вместе с ним в школе.
– Да, пока тебя не исключили, – сказал Кеннет.
– Ты перепутал, – возразил Роджер. – Видимо, имел в виду Оксфорд. Да, там я попал в беду. Подробностей не помню, но было много всяких неприятностей. Собственно говоря, я всю жизнь был очень неудачлив. Не подумайте, что я жалуюсь.
Антония, очевидно, решив, что предложение Виолетты было дельным, подошла к телефону и набрала номер кузена. Джайлс ответил сам, и Антония, услышав его голос, сказала без всякого предисловия:
– Джайлс, ты занят? Если нет, приезжай немедленно.
– Зачем? – спросил он. – Что на сей раз стряслось?
– Нечто очень неприятное. Появился Роджер.
– Что?
– Роджер. Он совсем не мертв. Он здесь.
Наступило ошеломленное молчание, а потом Джайлс сказал дрожащим от смеха голосом:
– Какое несчастье!
– Да, это ужасно. Мы совершенно не знаем, что делать.
– Моя бедная Тони, боюсь, ты ничего не сможешь сделать.
– Тебе хорошо смеяться, но он говорит, что останется у нас, пока ты не ссудишь ему кое-какие деньги. Ты бы не мог сразу привезти их? Он хочет пятьдесят фунтов, но, думаю, двадцати будет достаточно. У него нет одежды.
– Как, совсем нет?
– Да – то есть нет, идиот, конечно, есть! Но нет пижамы и прочих вещей.