Веки капитана дернулись, он медленно и облегченно выдохнул, а голова свалилась на локоть поддерживающего капитана Кинта. Следующий вздох Ганье уже не понадобился…
– Помоги закинуть капитана на седло, – сказал Кинт, – он достоин уйти на небеса как воин и не достаться стервятникам.
Боец согласно кивнул, помог Кинту, и они отправились вслед за отрядом.
Двадцать три человека и одиннадцать обвешанных вьюками лошадей медленно, то выбираясь на каменные проплешины, то заходя в низкорослый горный лес, шли в предрассветном тумане по извивающейся узкой тропе, поднимаясь вверх, к перевалу. Но на самом деле это был не туман, а опустившиеся на горы облака. В седловине устроили привал на несколько часов. Там же похоронили капитана Ганье, его уже закоченевшее тело обложили камнями, и перед тем как продолжить путь, каждый еще раз прошел мимо могилы и положил маленький камень. Затем снова на тропу, до Черного ущелья было еще два дня пути, узкими тропами, перевалами… подальше от северного тракта, возможного преследования и поисков.
К вечеру второго дня отряд спустился в ущелье. До лагеря оставалось около двух часов пути, когда, спотыкаясь о камни, к тропе выбежал Акли, который шел в дозоре с Локтом.
– Кинт, кочевники!
– Много?
– Много! Человек тридцать, встали лагерем, тысячи две шагов по руслу на юг.
– Капитан Брэтэ!
– Что, Кинт, – старый вояка, сообразив по поведению Акли о неприятностях, подошел и снял с плеча карабин, – расходимся фланговой цепью?
– Да, капитан, возьмите десяток бойцов, обходите русло справа, впереди лагерь кочевников, подойдите на расстояние выстрела, и внимательно, они наверняка выставили охранение. Вступаете в бой после моего отряда.
Брэтэ кивнул, молча развернулся и по очереди, указав рукой на нескольких бойцов, увел их в сторону подножья горы, возвышающейся справа от тропы. Кинт, оставив троих жандармов охранять лошадей, остальным скомандовал приготовиться к бою и следовать за ним.
– Веди, Акли.
Кочевники расположились на ночлег, они пришли в ущелье, скорее всего, с запада, по одной из троп, ведущих с южных предгорий, вероятно, война заставила их покинуть места, где они обычно промышляли налетами на маленькие деревушки и отдельно расположившиеся на южных склонах фермы овцеводов. Горело несколько костров, у которых расположились вечные скитальцы терратоса, занимаясь приготовлением ужина. Три десятка низкорослых, но выносливых лошадей северных пород стояли у берега речки, со связанными ногами, а рядом суетилось несколько кочевников, обихаживая их – осматривали копыта, обтирали щетками…