-Понт. Ты что-то не договариваешь.
-Да. Так и есть. – Дядя Паша, снова улыбался и снова печально. Если бы на его месте был Араб или любой другой из верхов Организации, Велес весь бы сжался в пружину, ожидая чего угодно и непременно пакостного. Но дядя Паша был другим. Он жил иначе и мир видел по-другому. Для него мир не делился на выгоду и убыток. Он не играл печаль, он сейчас и правда был опечален происходящим.
-Личный интерес. – Утверждение, Велес сейчас не спрашивал, а констатировал факт. И дядя Паша удивился. Густые брови поднялись, глаза немного расширились, и ни капли удовольствия в них не было. Проницательность Велеса ему совсем не нравилась.
-Я не собираюсь исповедоваться. – Буркнул дядя Паша. – Сход уже нихрена не решает. Мы уже больше Организация, чем мне хотелось бы. Я один из первых утверждал, что сотрудничать с Организацией для нас выгоднее, чем воевать с ней. И сожалею об этом сейчас. Ваша хренова контора, медленно поглощает всё, что составляло мой мир. А они ещё и рады этому! – Дядя Паша зло ударил кулаком по остаткам ящика, из коего недавно что-то выпиливал. Ящик жалобно затрещал. – Мне надоело парень. Я слишком стар для всех этих игр.
-Почему же сюда? Почему не на Канары например?
-Какие бля Канары? Кто мне позволит уйти? – Некоторое время он молчал. Хмуро смотрел на почти скуренную сигарету. Затушил и тяжело вздохнул. – Всё-таки исповедался мать твою…, кончат меня либо свои, либо ваши, если совсем уйду. А тут я и при делах не шибко пыльных и подальше от всех сразу. Так что парень не быкуй. Я здесь и либо прими как должное, либо попробуй меня убить.
На последние свои слова, дядя Паша очень нехорошо так ощерился, намекая на то, что его убрать, будет весьма и весьма не просто. Велес лишь скептически хмыкнул. Он был совершенно уверен, что положит этого огромного старика меньше чем за минуту.
-Хорошо. – Велес встал и протянул старику руку. – Ты в команде.
-Хех… - Руку дядя Паша пожал.
Когда босс Организации, в компании своего ближайшего человека, покинули новый дом дяди Паши, он всё ещё сидел, абсолютно неподвижно. Минут пятнадцать так сидел, борясь с клокочущим глубоко внутри бешенством. А потом схватил стул и с яростным рыком начал разламывать его на куски. Он успокоился только когда от стула остались лишь мелкие щепки и перегнутая в восьмёрку металлическая пластина.
-Ебучий щенок…, падла блять… – Прорычал старый вор, тяжело дыша и пытаясь подавить нахлынувшую на него ярость. Когда-то он не стал бы сдерживаться. Лет двадцать назад, то, что он сотворил со стулом он бы сделал с эти молодым и очень борзым щенком. Таких слов, таких движений рядом с собой дядя Паша никогда не терпел, он пресекал подобное на корню, если нужно было – убивал, иногда даже лично. Но времена изменились, всё изменилось. Организация как-то незаметно стала силой. Она подминала под себя всё и вся. Она подмяла и их. Пока этого не сознаёт почти никто, а когда осознают, будет поздно – они сами станут Организацией. Людьми без понятий, без уважения. Людьми способными на любое самое паршивое дело, лишь бы оно принесло побольше бабла…