– Да.
– Это нечестно! – вырвалось у Ниночки. – У нас служат только мальчики.
– У нас в армии должны быть все, – спокойно парировал Ури. – Если только не датишные. Им нельзя. Да и эти ребятишки служат какими-нибудь техниками.
– А кто такие датишные? – карие глаза опять округлились.
– Те, кто посвятил себя религии, как вы говорите, – пояснил Ури.
– У моего сына Давида, – наконец-то заговорил Леви, – есть приятель в школе. Шет. Он растет в семье датишных и соблюдает все традиции. Если Шет приезжает к нам на шабат, мы не гасим свет на ночь в туалете и рвем туалетную бумагу заранее. Шет не имеет права что-то делать в шабат.
– А девочки должны таскать автоматы и сумки? – негодовала Ниночка.
– У каждого своя дорога в этой жизни, – тихо ответил Ури.
Все замолчали, понимая, что разговор ничего не изменит.
– Ой, море! – всплеснула руками Варя. – Бежим купаться.
И, ухватив свою воспитанницу за руку, она понеслась к пляжу, показавшемуся в конце улицы, на которую они только что свернули. Свежий соленый ветер и запах моря всколыхнули в ней бурю детских воспоминаний. Выросший в портовом городе никогда его не забудет, и любое напоминание о счастливых днях на берегу, как горн для охотника, будет сигналом к действию.
Оба Шимана, ускорив шаг, следовали рядом. Они снисходительно поглядывали на гостей с их вопросами и восторгами. Нужно недолго пожить в этой стране, чтобы многое воспринималось, как данность, а костальному можно привыкнуть.
Едва вбежав на песок пляжа, растянувшегося вдоль почти прямой прибрежной линии, девчонки скинули свои легкие платья у какой-то скамейки и с разбега плюхнулись в воду. Она оказалась более соленой, чем в Черном море, а с речной водой Подмосковья и сравнивать было нельзя. Ниночка начала было тереть кулачками глаза и даже хотела заплакать от неожиданности, но, услышав, как рядом смеется Варя, не позволила себе этого.
Вода была теплой и такой прозрачной, что виден был и песок под ногами, и мелкие ракушки. Это было похоже на сказку, – утром они еще были в Москве, а вечером уже купались в чужом, но таком ласковом море, что хотелось остаться здесь навсегда. Загорать на чистых пляжах, зарываться в белый песок, до одури нырять в чистой воде, есть вкусные сочные фрукты, ничего не делать и ни о чем не думать.
– Ты как русалка! – восторженно сказала Ниночка, глядя, как ловко ныряет и плавает ее наставница.
– А ты боишься заходить поглубже? – Варя подплыла к малышке. – Цепляйся за шею, я тебя покатаю.
– Я боюсь, – стыдливо опустив реснички, пробубнила девочка.
– Чтоб я этого от тебя никогда не слышала!