Девушка легко ухватила за обе руки Ниночку и водрузила ее себе на плечи.
– Держись.
Варя медленно поплыла от берега, стараясь грести так, чтобы не было брызг и ни одна капелька не попала на лицо девочки. Та какое-то время напряженно молчала, вцепившись ручонками в отнюдь не богатырскую шею своей «русалки». Однако совсем скоро она успокоилась и начала осторожно спрашивать:
– А ты когда научилась плавать?
– Еще до школы.
– Сама?
– Нет, – Варя медленно повернула к берегу. – Отец научил. Он тогда еще жил с нами. Потом я с мальчишками каждое лето пропадала на берегу. Так и научилась плавать, но больше всего люблю нырять. Нигде нет такой красоты, как под водой. Совсем иной мир.
– И ты никогда не боялась? – с опаской спросила Ниночка.
– Еще как! Но каждый раз заставляла себя перешагивать страх.
– Как это?
– Я представляла себе что-то страшное в виде черной ямы. Даже глаза закрывала, чтобы заглянуть в воображаемую черную бездну, а потом ее перешагнуть. Так и научилась.
– И теперь ничего не боишься? – с восторгом и почти утвердительно произнесла воспитанница, чуть не хлебнув воды.
– Все боятся неизвестности. С явной угрозой понимаешь, как бороться, а когда враг не виден, это сложнее.
– Почему?
– Вот сейчас ты не знаешь, что под нами. А вдруг там акула или крокодил.
– Варь, не пугай меня, пожалуйста, – взмолилась девчушка, – и так страшно. Поплыли к берегу. А?
– Переступай, я сказала, – настаивала воспитательница. – Переступай.
– Ну, не знаю я, – едва не плакала Ниночка, – не умею.
– Стоп, дружок. Спокойно. Закрой глаза и прислушайся. Что там? Я знаю, ты все слышишь. Давай!
Варя даже перестала грести руками, чтобы не мешать девочке сосредоточиться. Парни на берегу, внимательно наблюдавшие за русскими, даже привстали со скамейки у воды, почувствовав что-то неладное. Но девушка улыбнулась им и дружески поприветствовала рукой, чтобы не волновались.
– Я ничего не слышу, – всхлипнула Ниночка, – но кто-то там есть.
– Уже лучше, – как можно увереннее подбодрила ее наставница. – Там мелочь всякая плавает. Причем красивая, разноцветная. Когда мы будем нырять с масками, сама увидишь, а пока только слушай.
– Еще Леви говорит Ури, что они для нас всегда гоями будут. Это почему?
– Скорее всего, Моше и твоя бабушка не случайно припомнили старый случай из их детства.
– Это, который на сказку похож. Гой еси, добрый молодец? – с удивлением процитировала девочка.
– Не совсем. У славян это выражение происходило от глагола гоить – то есть, жить, заживлять. Короче, приветствие. Были также изгои, то есть выжитые, изгнанные по какой-то причине из общины. Если же говорить об иудеях, то у них понятие гой иное.