В наступившей вдруг тишине очень хорошо стали слышны звуки горевших в костре поленьев. Воины, покончив с «делом», волоча добычу, постепенно сходились на площадь, и очень скоро вокруг Бьёрна и жены Эйрика Бреттивы образовалась толпа.
— Что ж, женщина, ты вовремя вспомнила об Одине, тебе, наверное, лучше знать, кому и что приготовил он в своем царстве. Это ведь твой свекор, или я ошибаюсь? — Все снова захохотали, а Бьёрн продолжал: — Тебе было бы интересно узнать, что мы справились с твоим доблестным мужем, он умер как трус, и ему никогда не попасть в Валгаллу, потому что Один не хочет видеть его среди эйнхериев.
— Слишком много вранья, Бьёрн Метёлобородый, — усмехнулась женщина. — Я бы поверила тебе, что мой муж погиб, если бы ты сказал, что он умер, как положено викингу, или если бы узнала, что ты не видел, как он погиб, но теперь я не верю тебе. Ты врешь.
Лицо Бьёрна вспыхнуло: такое оскорбление мужчина мог бы смыть только кровью, но женщина…
Словно угадав его мысли, жена Эйрика продолжала:
— Дай мне меч, пусть сталь решит наш спор, она сумеет рассудить лучше, кто из нас прав.
— Викинги не сражаются с женщинами, — высокомерно заявил Бьёрн. — Если я сказал, что твой муж Эйрик и сын Эйнар сдохли, как собаки, как самые последние трусы, так оно и есть.
Тут в перепалку включился Торгрим Горбатый. Никто не видел, как он подошел.
— Вот жертва, которой ждет от нас великий Один, — колдун показал на Бреттиву. — Ему угодно, чтобы семя оскорбителя его было выкорчевано с корнем. Сделайте так, как хочет Один, и он дарует вам еще множество побед над врагами. Скорей же, в костер их!
Воины заколебались.
— Что стоите? — прикрикнул на них Бьёрн. — Живо, хватайте их! Пошевеливайтесь.
На сей раз люди Бьёрна кинулись выполнять его приказ едва ли не всей толпой: один вырвал из рук женщины двухлетнюю девочку. Трое или четверо схватили Бреттиву, еще двое поволокли по снегу упиравшегося шестилетнего Харальда Малыша.
— Ты так боишься меня? — спросила женщина, не то скривив в усмешке губы, не то прикусив их от боли.
— Отпустите ее, — поспешил приказать Бьёрн воинам.
Услышав приказ конунга, воины ослабили хватку, и Бреттива, встряхнувшись, освободилась от их цепких, сильных пальцев. Несколько секунд Бьёрн и жена ненавидимого, преданного им конунга Эйрика смотрели друг другу в глаза, потом Плетенобородый не выдержал и отвернулся.
Тут на площадь торопливой походкой, едва ли не бегом вошли трое викингов в забрызганных кровью доспехах.
— Эльфрида, — поспешил сообщить один из них, — мы не сумели взять ее.