Последний скрылся, непостижимым образом ускользнув из рук комитетчиков (из его, Валькиных, рук). А ведь Богданов прибыл на место, где разыгрался заключительный акт трагифарса, калейдоскопом загадочных событий и необъяснимых смертей завертевшегося вокруг полумиллиона долларов, прикарманенных Лапотниковым у Мехметова, едва отгремели выстрелы пистолетов не знавшего промаха Оборотня, успевшего перед своей смертью уложить всех до единого охранников Адыла Мехметова. Сам хазаын, балшой чэлавэк, господин Мехметов, вернее, его обезглавленный труп обнаружился среди прочих покойников, возле искомых долларов.
Но и это бы полбеды, однако не мог не занимать способ, благодаря которому беспощадный киллер пересек черту, отделявшую мир сей от потустороннего. Оборотня загрыз крупный зверь (собака или волк) — таков был единодушный вердикт криминалистов.
По дачному поселку поползли слухи один невероятнее другого. Причиной, вызвавшей их, стала прежде всего гибель самого Лапотникова, павшего от руки… то есть, простите, от зубов такого же зверюги, и бредовые россказни алкаша-сторожа, восьмидесятилетнего Мартына Перегудова. Тот якобы сам лично видел людей — «бабу с мужиком», которые «нагишом скакали», — то есть, если отбросить стариковские эпитеты, видел он бежавших к лесу абсолютно голых женщину и мужчину. Последний, согласно описанию его внешности, данного сторожем, очень походил на Климова.
С женщиной дело обстояло и того хуже. Ею, вероятнее всего, была уроженка города Львова Инга Лисицкая (в девичестве Вишневецкая), разыскиваемая прокуратурой города Киева по подозрению в убийстве трех человек, ранее, в свою очередь, проходивших по делу об убийстве ее мужа и оправданных судом. Способ, каким отправили на небеса этих троих, оказался впечатляющим — по мнению следствия, каждого из них казнили поодиночке, напуская специально натасканного пса, который перегрызал несчастным горло.
Пса никто в глаза не видел, а вот гражданка Лисицкая (получившая в следственных кругах столицы Укра-нины кличку Волчица) след оставила: на одном из мест преступления нашли отпечатки, принадлежавшие дамочке по имени Наталья Одинцова, обнаружившейся за тысячу с лишним километров от Киева, в родном городе Богданова и Климова. Именно с ней буквально накануне исчезновения как раз и познакомился последний.
Здесь начиналась чертовщина и… кончалась нормальная жизнь тридцатисемилеткего Валентина Богданова. Он день ото дня становился все небрежнее к службе, все невнимательнее к жене, все безразличнее к детям, все глубже погружаясь в некий параллельный мир, говоря попросту — сбрендил.