И еще было оружие. Пистолеты в кобурах, винтовки, ружья, зажатые в руках, прислоненные к стене, сваленные в груду. Если бы кому-нибудь пришло в голову оборудовать арсенал в сортире, он бы выглядел именно так, подумал Римо.
На месте кафедры проповедника сидел человек с косами, в оленьих шкурах. Он махнул рукой в сторону Римо:
– Уберите этого ублюдка. Я не знаю его.
– Он знает, как добыть еду! – заорал Люпэн. – И виски.
– Пусть подойдет.
– Это Деннис Пети, – сказал Люпэн, подводя Римо к мужчине.
Пети взглянул с возвышения, и его тонкие губы растянулись в усмешке.
– Он похож на очередного репортера.
– Он не репортер, Пети, – сказал Люпэн.
У Пети было бледное лоснящееся лицо человека злоупотребляющего шоколадом, молочным коктейлем и арахисом. На переднем зубе у него сверкала золотая коронка, и усмешка казалась попыткой продемонстрировать ее.
– Ну и как ты собираешься добывать для нас еду? И с какой целью?
– Я хочу участвовать в военной кампании, – сказал Римо.
– Мы уже дважды охотились, но в результате имеем двух дохлых коров, которые успели протухнуть.
– Это потому, что вы не умеете охотиться, – сказал Римо.
– Я не умею охотиться? Это я не умею? Я, верховный вождь сиу, ирокезов, могауков, шайенов и дакотов? Арапахо, навахо и...
– Эй, босс, кажется, он в самом деле может добыть нам еду.
– Дерьмо собачье! Он не может даже сохранить себе жизнь, – сказал Пети и щелкнул пальцами. – Закон гласит, что верховный вождь не должен видеть кровь, находясь на верховном совете.
И Пети повернулся к гостю спиной. Римо, по всей видимости, не читал ни «Нью-Йорк Глоуб», ни «Вашингтон Пост», а то бы он сразу же узнал Пети.
– Я пытался помочь тебе, – с сожалением шепнул провожатый Римо.
– Все в порядке, друг, – сказал Римо.
Из ризницы вышли пятеро. У одного был головной убор из перьев, у другого косы, как у Пети. Тот, что с перьями, вынул из-под пончо складной нож. Щелкнув, показалось лезвие.
– Он мой, – сказал индеец, и сделал выпад, намереваясь вонзить нож в грудь Римо. К сожалению, ему это не удалось, так как нож выпал из его руки. Кроме того, у него возникли дополнительные трудности, так как палец Римо насквозь проткнул его шею.
Насвистывая «Я иду к тебе Господи», в честь освобожденной из-под власти белых церкви, Римо отбросил владельца ножа к дальней стене. Затем он поймал индейца с самыми длинными косами и обмотал их вокруг его шеи, чтобы военная раскраска выглядела еще экзотичнее на темном фоне. Шаг налево – и он попал рукой в лоб еще одному. Шаг направо поверг наземь четвертого индейского революционера и явился причиной неожиданного прозрения пятого.