– Я не собираюсь избавляться от этого тела, – заявил Римо. – Я не прошу тебя заниматься моими трупами, поэтому, пожалуйста, уж будь любезен о своих позаботься сам.
– Этот не мой, – отвечал Чиун. – Но я вдруг понял, что некоторые понятия невозможно объяснить человеку, одаренному порочным сердцем.
– С каких это пор у меня порочное сердце, папочка? – поинтересовался Римо.
– У тебя всегда было порочное сердце.
– Я привык было к «неблагодарному», но уж никак не «порочному».
– Тебя это беспокоит? – спросил Чиун.
На его спокойном восточном лице проступила тень улыбки.
– Отнюдь, – ответил Римо.
Тень улыбки исчезла.
– Я постараюсь придумать что-нибудь другое, – пообещал Чиун.
– Не сомневаюсь, – сказал Римо. – А то «порочное сердце» звучит уж слишком грубо.
Разумеется, Чиун не убивал торговца. О, нет. Он постарался сразу внести ясность в это дело. Он просто-напросто попытался идти в ногу с веком компьютеров. Долгие века, что Дом Синанджу служил императорам и правителям, в маленькой деревне на западном побережье Кореи копились награды и подношения. Дары от предводителя греков Александра, от фараонов и королей, от всех тех, кто стремился взять на службу старинный корейский род наемных убийц. Дары эти были слишком многочисленны, чтобы сосчитать их все. А вот компьютер вполне подходит для такого дела, поэтому Чиун, которому нравились всякие западные устройства, вызвал торговца и купил компьютер, один из тех, что умеют хорошо считать.
Торговец прибыл как раз в тот день и привез прелестную машину, с хорошим программным обеспечением, очаровательным серым футляром и клавиатурой с блестящими клавишами.
Чиун объяснил торговцу, что потребуется учитывать различные метрические меры, ведь старинным Мастерам платили в стоунах, а также в драхмах, скрупулах и шелковых свертках, например, самый большой шелковый сверток или самый маленький шелковый сверток.
– Никакой сложности тут нет, – заявил торговец. – Чему равен этот сверток? Я сразу внесу это в компьютер.
– Это зависит от качества шелка, – начал объяснять Чиун. – Маленький сверток хорошего шелка лучше, чем большой, но дурного. Тут важно и качество, и количество.
– Понимаю. Значит, сверток означает ценность.
– Да, – подтвердил Чиун.
– Очень просто, – сказал торговец. – Сколько стоит один сверток в денежном выражении?
– Один сверток? – переспросил Чиун.
– Да, разумеется, – вежливо кивнул торговец.
– Один сверток равнялся трем целым и семи восьмым монеты времен династии Минг или одной тысячи двумстам двенадцати шекелям Ирода, доброго короля Иудеи.
Работа продолжалась все утро, но торговец усердно составлял систему ценностей для многочисленных и разнообразных мер и весов сокровищ Дома Синанджу. Пальцы Чиуна трепетали в предвкушении того момента, когда он сам сядет перед клавиатурой и в первый раз за долгие века составит опись славных трофеев Дома Синанджу. А это означало, что в последующие века каждый новый Мастер вспомнит про Чиуна, когда станет проверять перешедшие к нему от предков накопленные сокровища рода.