– Собственно говоря, да.
– А не могли бы вы раздобыть запись шоу-спектакля «Пока Земля вертится?» – спросил Чиун.
– Боюсь, что нет, – ответила Дара. – Это шоу не идет уже лет десять.
– Дикари, – заворчал Чиун по-корейски, обращаясь к Римо. – Вы, белые, все дикари и обыватели.
– Она делает все, что может, Чиун, – тоже по-корейски ответил Римо. – Почему бы тебе просто-напросто не оставить всех в покое хоть ненадолго?
Чиун выпрямился в полный рост.
– Презренные слева ты говоришь, даже в твоих устах они звучат омерзительно, – сказал он по-корейски.
– Я не думал, что уж настолько плохо, – отозвался Римо.
– Я не стану говорить с тобой, пока ты не попросишь извинения.
– Скорее ад замерзнет, – ответствовал Римо.
– Что это за язык? – спросила Дара. – О чем вы говорите?
– Это был настоящий язык, – ответил Чиун. – А не то собачье тявканье, которое называют языком в этой гнусной стране.
– Просто Чиун поблагодарил вас за предложенную спальню, – пояснил Римо.
– Всегда рада помочь, доктор Чиун, – сказала Дара, широко улыбаясь.
Чиун снова по-корейски проворчал.
– Эта женщина слишком глупа даже для того, чтобы почувствовать себя оскорбленной. Как и все белые.
– Ты ко мне обращаешься? – поинтересовался Римо.
Чиун сложил руки и повернулся к Римо спиной.
– Палкой и камнем мне можно перешибить кости, но если на меня не обращают внимания – это не болит, – заметил Римо.
– Перестаньте издеваться над этим милым человеком, – упрекнула его Дара.
Она разместила их в соседних комнатах в одном из крыльев здания МОЗСХО.
Римо лежал на спине на маленькой раскладушке и смотрел в потолок, когда в дверь тихо постучали.
Он откликнулся, и вошла Дара.
– Я просто хотела убедиться, что вам удобно, – сказала она.
– Просто великолепно.
Она прошла в комнату, поначалу немного смущаясь, но потом, когда Римо не возразил, более решительно подошла к его кровати и села на стоявший рядом стул.
– Кажется, я все еще чувствую себя разбитой после бурных событий нынешнего дня, – сказала Дара. – Они были славными, но и страшными тоже.
– Знаю, – сказал Римо. – Я тоже всегда так себя чувствую после трансатлантических перелетов.
– Да я не об этом, – сказала она. И наклонилась к Римо. – Я имею в виду то, что мы сотворили с жуком Унга. Славное было дело, и память о нем останется навсегда. Но потом, ох, эти несчастные люди, на которых напали обезьяны. Какой ужас!
Римо ничего не ответил, и Дара приблизила свое лицо к нему так, чтобы взглянуть Римо прямо в глаза. Груди девушки касались его груди. Бюстгальтера Дара не надела.
– Разве это было не ужасно?