– Ладно, ребята. Тогда мы все-таки сделаем занимательный репортаж. Как ученые в полночь ползают по земле, разыскивая редкостный цветок, – он обернулся к операторам. – Поснимайте немного этих парней.
Два оператора нацелились на Римо и Чиуна, и пленка в их устройствах закрутилась.
Узкие орехового цвета глазки Чиуна уставились на одну из камер.
– Как насчет легкой улыбочки? – осведомился оператор.
– Такой? – спросил Чиун, и его лицо исказила напряженная улыбка.
– Здорово, старик. Только побольше зубов.
Чиун, по-прежнему улыбаясь, сгреб камеру и сплющил ее в лепешку. Потом с поклоном вернул ее оператору.
– Хватит зубов? – поинтересовался он.
Римо вырвал камеру у второго оператора и расколол ее на кусочки величиной с лапшинку.
– Но Первая Поправка к конституции! – завопил Ларю.
Римо засунул несколько обломков камеры в рот Ларю.
– Вот тебе Первая Поправка, – заявил он.
Телевизионная команда поспешно отступала к дырке в проволочном ограждении.
– Чиун, спасибо тебе за помощь, – сказал Римо.
– Будешь ли ты?..
– И все же я пока не надену кимоно, – сказал Римо.
* * *
У Глории Мусвассер даже ухо устало. Она плечом прижимала к уху телефонную трубку, а на клочке голубоватой бумаги вычеркивала номер очередного телефона для связи со зрителями очередной телевизионной станции.
Она набрала следующий номер.
– Отдел новостей ВЗРО, – ответил мужской голос.
– Я представитель Союза освобождения видов, – заговорила Глория как можно более страшным и грозным тоном террористки.
– И что?
– Я звоню вам, чтобы взять на себя ответственность за то покушение, можно сказать, массовое уничтожение людей, которое почти состоялось сегодня ночью в лабораториях МОЗСХО.
– Что за покушение? Какое-такое массовое уничтожение? Да сегодня ночью самой великой новостью стало известие о том, что президент спокойно храпит в своей постельке без дурных снов.
– Это было бы почти настоящее массовое уничтожение, – настаивала Глория.
– Почти не считается.
– О чем вы тут мне толкуете? Мы чуть не взорвали все Западное побережье, разрушения могли бы вернуть его обратно в каменный век.
– Чуть тоже не считается, – сказал раздраженный голос в трубке.
– А теперь слушай меня, ты, сочувствующая военным промышленникам, свинья – заорала Глория. – Мы – это СОВ, и мы намерены взять на себя ответственность за атомный взрыв, рядом с которым Хиросима показалось бы детским пуканьем. Потенциальное количество погибших просто ошеломительное.
– Меня не интересует, как вы там называетесь – СОВ, ВВ или Г-О-В-Н-О, – ответил репортер. – Но сегодня ничего не произошло, значит, и нет никаких новостей.