Рихард посмотрел на почтительно склоненную голову Спруджа, раздраженно отвернулся.
— Я убежден, господин майор, что Германия оказывает нам слишком много доверия. — Спрудж, не мигая, смотрел прямо перед собой. — Доверия, которого мы, к сожалению, пока не заслуживаем. В бою лучшим аргументом взаимопонимания является плечо соседа, а не его пышные речи. Лично я вижу свой долг в том, чтобы втолковать каждому латышу, какой безмерной должна быть его благодарность фюреру за то, что он хочет сделать из него человека.
— Что ж, очень приятно убедиться, что мы не ошиблись в своем выборе, — удовлетворенно, усмехнулся Зингрубер. — Но позвольте несколько практических советов, коллега. Прежде всего ваша работа должна быть профессионально безупречной и чистой. Подготовить одного союзника и десяток восстановить против себя… Это, знаете ли, было бы очень неразумно. Вы хорошо сказали насчет плеча соседа в бою. Я дополню вашу мысль: надо, чтобы ваши подопечные постоянно ощущали себя не просто свидетелями, а непосредственными участниками происходящего. Для этого лучший цемент — кровь. У нас уже есть опыт. Во Франции ликвидацию нежелательных элементов мы доверяли в отдельных случаях самим французам. Вы меня понимаете?
— Разумеется.
— Во-вторых, не спешите колоть овцу, не сияв с нее шерсть. И последнее. Я не думаю, чтобы Советы успели оставить здесь солидное, разветвленное подполье — слишком стремительным был наш прорыв. Но и надеяться, будто здесь чисто, как в аптеке, тоже наивно. Займитесь этим всерьез. Здесь кого-то задержали…
— Я знаю, господин майор.
— Займитесь лично. Я распоряжусь.
— У меня по этому поводу есть некоторые соображения, господин майор.
— Слушаю.
— Я думаю, одного из задержанных надо выпустить.
Манфред задумчиво посмотрел на Спруджа, вынул серебряный портсигар, закурил сам, предложил Рихарду и следователю.
— Подсадная утка? — кольцами выпуская дым, задумчиво спросил он. — Рискованно…
— Не больше, чем ловить на голый крючок неизвестно кого, неизвестно где…
— А если он сбежит? — спросил Рихард.
— Такая возможность, конечно, не исключена. Всего не предусмотришь, — невозмутимо парировал Спрудж. — ну, что ж, сбежит — одним больше, одним меньше, но зато появится шанс, что на него рано или поздно выйдут. Или он на кого-то клюнет.
Манфред помолчал, глубоко затянулся, небрежно отбросил окурок:
— Что ж, дерзайте! Как относятся к неудачливым рыбакам, надеюсь, знаете?
— Я занимаюсь этим спортом около тридцати лет, господин майор.
Манфред посмотрел на него долгим, изучающим взглядом, расплылся в широкой улыбке: