— Не знаю. — Марта зажгла свечу и в слабом отблеске ее лицо казалось по-детски растерянным и виноватым. — Облава будто бы кончилась, но немцы еще не ушли.
— Посторонние в доме есть? — Только сейчас до Артура дошло, что Отто и Марта разговаривали друг с другом по-немецки.
— Теперь уже нет. Я потому и ждала.
— Что будем делать? — Отто попытался приподняться, но тут же со стоном бессильно рухнул на пол.
Грикис выругался.
— В том-то и дело, — с глухой яростью сказал он. — И я сегодня не ходок.
Несколько минут слышалось тяжелое дыхание раненых да слабое потрескивание свечи. Неожиданно заговорил Артур:
— И все-таки надо уходить. Здесь оставаться нельзя. Рискуем мы не только собой.
— Что же ты предлагаешь? — раздраженно повысил голос Юрис. — Выбраться из погреба и попросить, чтобы подали к подъезду санитарную машину?
Артур не обиделся, спокойно ответил:
— Есть у меня одно местечко, я там после армии отсиживался. Глухомань и люди отличные. Если бы добраться…
— Далеко отсюда? — превозмогая боль, спросил офицер.
— Километров сорок, сорок пять.
Грикис насмешливо присвистнул: ничего, мол, не скажешь — остроумное предложение, но рыбак остался невозмутим.
— Добраться бы до реки, — вслух размышлял он, — да знать бы, что лодка на месте.
— Что за лодка? — так, между прочим, полюбопытствовал Отто.
— Для себя прятал, на всякий случай.
— А до реки далеко?
— Километра два, не больше.
— И что, прямо по воде до самого места?
Артур улыбнулся.
— Нет, конечно. Но там уж что-то придумали бы.
— Это верно, — согласился Грюнберг.
— Что верно? — снова вскипел Грикис. — Ты сначала из погреба выберись. Два километра, — передразнил он Артура. — По воздуху полетим или под землей продеремся?
— Да, тут есть над чем поразмыслить, — Отто все внимательней присматривался к парню. — Говоришь, глухомань и люди отличные?
Артур молча кивнул.
— Тогда сделаем вот что, — неожиданно заключил раненый, пойдешь один, разведаешь, приглядишься. Если сможешь, заберешь нас отсюда, не сможешь… Как говорится, спасибо и на том.
— Я вернусь, — взволнованно сказал Банга.
— Не сомневаюсь, — слабо улыбнулся Отто. — Только будь осторожен. Надеюсь, вы поможете ему уйти и вернуться? — обратился он к Марте и неловко пошутил: — У вас только две возможности избавиться от нас: или выдать немцам, или помочь убраться.
Ее ресницы обиженно задрожали, Отто сокрушенно вздохнул:
— И положение дурацкое, и шутки дурацкие. Уж простите нас, солдафонов. Мы утром слышали ваш разговор с отцом. Надеюсь, у вас хватит сил продержаться еще сутки? Хотя бы сутки. Если он не вернется, мы не станем злоупотреблять гостеприимством, клянусь честью.