Чем больше проходило времени, чем быстрей взрослели Артур и Марта, тем сильней росла их взаимная привязанность. И хотя теперь они все реже показывались вдвоем на людях — пора детской беззаботности уходила безвозвратно, — значение и смысл новых, скупых встреч становились совсем иными.
Артур и Марта могли часами молча бродить по лесу, сидеть где-нибудь на заброшенной мельнице или на берегу моря у старого карбаса и не испытывать при этом ни малейшей скуки. Каждый раз, прибегая на свидание, Артур открывал в девушке что-то новое, доселе неизвестное и, конечно, всегда прекрасное. То же самое происходило и с Мартой. Они никогда не ссорились и не лгали друг другу. Впрочем, до поры до времени. Один эпизод темной тучкой проплывший по их безоблачным отношениям, заставил обоих кое о чем призадуматься. Это случилось как раз после разговора молодого Банги с Андрисом Калниньшем. Тогда Артур впервые пришел на встречу непривычно мрачный, и подавленный. Марта не стала приставать с расспросами, хотя чисто по-женски почувствовала неладное. Парень долго молчал, на слова девушки откликался неохотно и невпопад и, наконец, собравшись с духом, выпалил то, что не давало ему покоя:
— Вот жизнь… Один спины не разгибает, в лодке днюет и ночует, а ни черта, кроме мозолей, ее имеет. Другой сидит себе на берегу, поплевывает в воду и сундуки набивает.
Марта вспыхнула, посмотрела ему прямо в глаза:
— Ты имеешь в виду моего отца?
Артур смутился, промычал в ответ что-то невнятное. А девушка, гордо вскинув голову, сухо сказала:
— Не знаю. Сколько помню отца, всегда за работой. Затемно встает, затемно ложится. И вообще в нашем доме белоручек не было.
Марта говорила правду. Тем не менее Банга угрюмо спросил:
— Откуда же тогда берутся бедные?
Она упрямо поджала губы:
— Чужое считать проще.
Вот так. Не слукавил, значит, Андрис Калниньш. Только песок на берегу общий, а деньги врозь. К горлу комом подступили недоверие и обида. Нет, Артур и раньше кое о чем догадывался — не настолько он был наивным, чтобы не понимать разницы между ними, — но остро и откровенно он почувствовал это впервые после того вечера. Они, конечно, помирились и словно бы забыли о неприятном инциденте, но каждый сделал для себя вывод. Марта поняла, что впредь надо быть осторожней и не задевать его самолюбия; Артур… Засевшая в нем идея собственного богатства еще больше укрепилась — он уверял себя, что путь к руке любимой лежит для него через капитанский мостик.
Банга добился своего и поступил в училище. На это ушли почти все сбережения, но отец денег для сына не жалел. Янис верил, что затраты на учебу рано или поздно окупятся. А через год в Ригу, в университет, уехала и Марта.