Именно в это время Банга-старший затеял единственную и отчаянную авантюру в своей жизни. Он решил построить дом и купить новую лодку. Трудно сказать, что побудило рыбака на этот крайне необдуманный поступок. То ли отчаяние от несбывшихся надежд, то ли фанатичная вера в успехи сына, то ли задетое самолюбие — в последнее время, в поселке только и судачили о Янисе и Якобе, вернее об их детях. Во всяком случае, рыбак решил одним махом выбиться в люди и закрепиться на поверхности. Он попросил у акционерного общества кредит. Там поскрипели, поскрипели — запрошенная сумма была велика — но просьбу все же удовлетворили: отказывать такому рыбаку, как Янис Банга, было неблагоразумно. Тем более, что общество ничем не рисковало. Всегда, в случае чего, можно было через суд потребовать возмещения убытков. Не погнушался Янис призанять денег даже у Озолса.
И вот когда, казалось, все пошло, наконец, нужным курсом: поставил дом, купил лодку, не сегодня-завтра сын станет капитаном, судьба преподнесла рыбаку свой последний, безжалостный сюрприз.
Артур едва успел на похороны.
…Калниньш спрашивает, что Артур будет делать с мореходным училищем. Неужели дяде Андрису не ясно — оно пошло ко дну вместе с отцом.
Озолс вернулся в воскресенье. В добротной коляске, запряженной рослой кобылой, которой правил Петерис, не спеша катил по поселку, слегка касаясь ладонью полей шляпы в ответ на почтительные приветствия. На улице было по-праздничному людно, и тем торжественнее выглядел его приезд. Крупный, гладкий, с мужицки простым, но холеным лицом, он восседал в своей коляске, гордо выпрямившись. Густые, кустистые брови придавали ему выражение властное и значительное. Что ж, полагал хозяин коляски, у него были все основания рассчитывать на особое уважение и признательность. Сам он уже давно позабыл, когда просил в последний раз взаймы. Как сейчас, пожалуй, ни за что не припомнил бы, кому он в поселке чего-нибудь не одалживал. Разумеется, не в ущерб своему добру, но все-таки… А с тех пор как стал председателем поселкового правления общества «Рыбак», власть и вес Якоба поднялись на недосягаемую высоту.
Аболтиньш, трактирщик, еще издали заметил коляску и как был в переднике, так и выскочил на крыльцо.
— С приездом, господин Озолс! Наконец-то вы дома. Как съездилось? Что нового в Риге?
Якоб небрежно махнул рукой:
— А-а! Сумасшедший дом. Шум и толкотня. А тут… Как с поезда сошел, будто в рай попал.
— Не желаете ли стаканчик с дороги?
При слове «стаканчик» Петерис жадно сглотнул, с надеждой посмотрел на хозяина. Тот понимающе усмехнулся, проговорил полушутя, полусерьезно: