Я собрался было уже уходить, когда внезапно у меня появилась мысль.
— Ты занят сегодня вечером, часов около семи?
Лицо парня расплылось в ухмылке:
— Спрашиваешь! Сегодня вечером у меня уйма дел. Целых двадцать месяцев я жил у этого старого негодяя, как в федеральной тюрьме. Сегодня мне ничего не нужно, кроме как надраться в стельку. А почему это тебя вдруг заинтересовало?
Взгляд его стал подозрительным.
— Я сам собираюсь напиться, — поспешил я развеять его сомнения. — Может быть, повеселимся вместе?
Он недоверчиво посмотрел на меня:
— Ты что, большой любитель заложить за воротничок?
— Не против. По особым случаям. Мне кажется, сегодня выпал как раз такой случай.
— Ну что ж, приятель, идет. Моя девчонка терпеть не может пьяных, и, по правде сказать, я собирался нализаться в одиночку. Но кто же станет отказываться от компании? Итак, где и когда?
— Против семи часов возражений не предвидится? А где — это уж тебе виднее.
— Тогда встречаемся в баре у Сэма. Спроси любого, и тебе объяснят, как туда пройти. Кстати, меня зовут Тим Фултон, а тебя?
— Лу Брэндон. Ну, будь здоров!
— Пока!
Перепрыгивая через ступеньку, я взбежал по лестнице, свернул налево и, миновав красивую террасу, очутился у парадных дверей: в запасе у меня оставалась одна минута.
Дверь отворил худой высокий старик в традиционной одежде голливудского мажордома. Сделав шаг в сторону и слегка наклонив голову, он любезно разрешил мне пройти в холл, который, используйся тот в качестве гаража, свободно вместил бы полдюжины «кадиллаков» последней модели.
— Мистер Брэндон?
Я ответил в том смысле, что он не ошибся.
Последовав за стариком и пройдя залитый солнцем внутренний дворик, я оказался в приемной. Человек пять или шесть, по виду бизнесменов, с утомленным видом сидели в кожаных креслах, зажав в руках портфели. При моем появлении они уставились на меня с таким тупым безразличием, что я понял: бедняги давно потеряли счет бегущим минутам.
— Мистер Криди вас вызовет, — степенно произнес мажордом и плавно, словно передвигаясь на колесиках, вмонтированных в его подошвы, удалился.
Положив шляпу на колени, я присел на свободное место и стал смотреть в потолок. Деловые люди, устав глазеть на меня, вновь погрузились в состояние транса.
Ровно в половине четвертого дверь распахнулась, и на пороге возник моложавый мужчина с коротко стриженными волосами и волевым подбородком. Он был облачен в черный пиджак, серые твидовые брюки и темно-синюю сорочку, которую, как лезвием, разрезал узкий черный галстук. Бизнесмены вытянулись в креслах и застыли, словно охотничьи собаки при виде дичи.