Мэр Тимоти Картрайт открыл верхний ящик стола. Внутри находилась металлическая дверца. Сняв с пояса связку ключей, Картрайт выбрал маленький ключик и открыл сейф. Потом выгреб оттуда пачку банкнот и кинул их в кейс.
Как часто, подумал он, проигрывающие кандидаты вот так же старались отсрочить свое появление перед соратниками в штабе кампании? И как часто у них не хватало времени даже выступить с речью, потому что надо скорее попасть в свой кабинет, прихватить деньги и избавиться от компрометирующих документов?
Впрочем, какое это имеет значение? Он пришел на этот пост честным и бедным, уходит бесчестным, но богатым. Деньги в банковских сейфах по всей стране, драгоценности и облигации за рубежом. Ему не придется думать, как прокормить семью. Город выбрал Мака Полани? Что ж, это его проблемы. Пусть избиратели имеют, что заслужили, а он сам будет уже далеко.
И когда полиция перестанет их защищать, городские службы станут работать все хуже, а потом и вовсе перестанут функционировать, когда город наводнят хулиганы, бродяги и всякие хиппи, тогда они запросят пощады, будут умолять Тима Картрайта вернуться и навести порядок. И он не вернется.
Он представил себе свой штаб и обливающихся слезами активистов. Странно. Один безумный сторонник способен пролить больше слез, чем все проигравшие кандидаты, вместе взятые. Впрочем, ничего странного. Кандидат, не прошедший на новый срок, уже свое нахапал, так о чем же ему плакать?
– Далеко собрались? – прервал его размышления чей-то голос.
– Как вы сюда попали? – вскричал Картрайт, который знал, что главный вход закрыт, а черный охраняется шерифом Мак-Эдоу.
– Шериф решил соснуть. Забыться вечным сном. А теперь ваша очередь последовать его примеру.
– Значит, вы и есть тот самый Римо? – сказал Картрайт, и его рука инстинктивно скользнула к ящику стола.
– Все верно, это я, и если вы дотронетесь до ящика, то лишитесь руки.
Картрайт замер, а потом спросил как ни в чем не бывало:
– А, собственно, в чем дело? Что вы имеете против меня?
– Фарджер. Московитц. Покушение на Полани.
– Вы же знаете, это все маршал. Его идея. Это он виноват!
– Знаю, это он все задумал. Скандал с Лигой. Убийство несчастного Буллингсворта. Нападки на Фолкрофт. На федеральное правительство.
Картрайт пожал плечами и ухмыльнулся – той ухмылкой, которая лучше всего удается политикам-ирландцам, когда их ловят с поличным.
– Ну и что? Все это было истинной правдой, иначе зачем вы здесь?
– Правильно, – согласился Римо. – Но мы оба тут.
– И что дальше?
– А вот что. Садитесь и пишите.