– Это была твоя идея, Тим. Твоя идея.
Картрайт налил себе полстакана бубона и в два глотка его осушил.
– Хорошо, признаю. Моя идея. Ну, что мне теперь, застрелиться?
– Господи, Тим, во что ты нас втянул? Во что ты нас втянул?
– Слушай, ты можешь успокоиться? Расслабься. Маршал говорит, что все идет хорошо.
– Но он не отвечает на твои позывные!
– Он сказал, чтобы мы сидели тихо и что все пока идет хорошо. Поэтому, черт побери, пока мы не доберемся до него, мы так и поступим. – Тим Картрайт снова наполнил стакан.
– Что и говорить, наше положение просто прекрасно. Просто прекрасно! Московитц мертв. И убили его тем же способом, что и Буллингсворта. Фарджер наделал в штаны, потому что якобы встретил парня, который может голыми руками разорвать крышу автомобиля, а мы спокойно сидим здесь, ожидая дальнейших указаний. Хорошенькое дело! Фарджер треплет языком направо и налево, а Московитц мертв.
– Я доверяю Дворшански.
– Чего же ты так много пьешь?
– Просто начал праздновать победу заранее. Победу, которую одержу на выборах на следующей неделе. «Вчера вечером Тимоти Картрайт одержал убедительную победу на выборах, выиграв у своего сумасшедшего конкурента со счетом девяносто девять-один».
– И ты так в этом уверен? Только потому, что Дворшански тебе это пообещал? Этот твой друг, великий человек, военный, политический и организационный гений. Человек, который так нужен всем. Твой большой друг.
– Ты сам согласился, – сказал Картрайт.
– Все произошло слишком быстро.
– Слишком быстро произошло другое, – огрызнулся мэр. – Ты слишком быстро забыл, что федеральные власти собирались засадить тебя в тюрягу, а ход, который предпринял Дворшански, смешал им все карты.
– Лучше отбывать срок в тюрьме, чем загнуться с шилом в ухе.
– Мы не можем утверждать, что это сделал Дворшански.
– Как не можем быть уверены и в обратном.
– А если и сделал, так что? Он ведь предупредил, что кое-кого придется убрать.
– Мне это не нравится, тебе это не нравится. Но еще меньше мне нравится оказаться без средств к существованию, да еще в тюрьме.
Шериф отошел от окна.
– Увидимся позже. Поеду в полицейское управление. В такую погоду вызовов будет до черта.
– Давай, Клайд. Тебя для того и избрали. Защищай людей.
Когда шериф ушел, Тим Картрайт наполнил стакан до краев и выключил свет. Он следил, как приближается ураган, – дождь лил сплошной стеной, город готовился во всеоружии встретить непогоду.
Что же пошло не так? Ведь он согласился баллотироваться на пост мэра вовсе не для того, чтобы наживаться за счет других. Он выставил свою кандидатуру просто потому, что хотел добиться чего-то в жизни. Вернувшись со второй мировой, он имел право на бесплатное образование как демобилизованный и свято верил, что демократия – лучшая форма государственного устройства на земле.