Сын миссис Милстейн был сценаристом, и Чиун не уставал восхищаться, с каким достоинством она переносит выпавший на ее долю позор – иметь отпрыска, который пишет комедии о китайцах. Она делает вид, что даже не подозревает об этом бесчестье, говорил Чиун, и ходит с высоко поднятой головой. Замечательная женщина.
Со своей стороны Чиун, очевидно, тоже рассказывал о собственном сыне, который отказывался носить его багаж и каждым своим шагом компрометировал отца. О том, что именно он говорил, Римо мог лишь догадываться по неодобрительным взглядам пожилых дам. Еще Чиун говорил о своем желании вернуться в родную страну и посмотреть на деревню, где родился. Он бы с удовольствием вышел на пенсию, но пока не был уверен, что сын может стать достойным продолжателем его дела. Ваш сын, мой сын, ее сын, их сын. Чиун беседовал с дамами. Если у кого-то из них и были дочери, о них речи не шло.
Всего за несколько дней Чиун перезнакомился с половиной всех еврейских мамаш в Майами-Бич. Казалось, он всем доволен, и Римо решил, что посещение аквариума тоже доставит ему удовольствие. Он никак не ожидал такого фиаско.
Римо пожал плечами, потом вынул из кармана рубашки желтый листок и еще раз сверился с ним.
– Идем. Тот, кто нам нужен, работает в акульем питомнике.
Акулий питомник представлял собой неглубокий овальный бассейн в полмили длиной. В нескольких местах узкая лента бассейна расширялась, образуя глубокие бухты и скалистые заливы. Бассейн был огорожен металлическим барьером, перегнувшись через который зрители могли смотреть на акул. В бассейне плавали сотни этих хищников, разных видов, форм и размеров. С маниакальной целеустремленностью, не обращая внимания на широкие пространства и игнорируя глубокие заливы, акулы все плавали кругами, проходя одну милю за другой в бесконечном поиске жертвы.
Свое непрестанное движение акулы прерывали лишь на время еды. Рыба и куски окровавленного мяса приводили их в неистовство; вода в бассейне кипела и пенилась, когда они пытались урвать себе кусок, причем не только при помощи челюстей и зубов, но, подобно баскетболисту, охотящемуся за мячом, извиваясь всем телом – с хитростью и мастерством.
Первым в списке Римо значился Дамиано Меола, глава профсоюза государственных служащих округа. Он и две тысячи членов его союза уже поддержали выдвижение Картрайта на пост мэра.
Римо с Чиуном обнаружили его в тени навеса на другой стороне бассейна, в небольшом загоне, отгороженном от зрителей запертыми воротами. Меола оказался крупным мужчиной – его плотное тело так и выпирало из голубой униформы. Он стоял у барьера, огораживающего бассейн, и кидал акулам дохлых рыб из стоящих у его ног глубоких корзин, со смехом глядя, как начинала пениться вода у него под ногами.