Октябрьский переворот дал возможность, после переходного периода 1920-х годов, вернуться к петровским государственно-экономическим принципам. Вернулось крепостное право в колхозном варианте, экономически еще более жестокое, чем классический его вариант. Вернулась одновременно с этим милитаризация страны и абсолютная ориентация экономики на армию. Вернулось в удесятеренном виде влияние секретной полиции, существенно потесненной после Великих реформ и особенно после 1905 года. Вернулось всевластие бюрократии, усиленной мощным партократическим слоем. Вернулась рабская подчиненность печати, добившейся в предшествующее полустолетие значительной свободы.
Вернулась под иной идеологической маской военно-бюрократическая машина, для которой страна была сырьевой базой.
Государство снова стало целью, а народ – средством.
Мы должны понять, что 19 августа пыталась взять реванш не просто коммунистическая система, существовавшая последние десятилетия, но трехсотлетняя громада военно-бюрократической империи. Отсюда естественный союз имперских коммунистов и имперских шовинистов.
Отсюда попытка партократов и генералов выступить в качестве русских патриотов, верных державе и церкви.
Если помнить все вышесказанное и идти в глубь истории, то нас не удивит и сопоставление переворота 19 августа 1991 года с переворотом 25 февраля 1730 года.
Когда в январе 1730 года умер император Петр II, группа вельмож, реально возглавлявших государство и армию, пыталась провести конституционные реформы, ограничившие самодержавие и наметившие представительное правление. Параллельно с действиями вельмож Верховного тайного совета среднее дворянство тоже интенсивно разрабатывало проекты конституционных реформ. Чуть больше месяца Россия жила при ограниченном самодержавии. Представительное правление, вступление на путь европейских конституционных монархий казалось реальностью.
Эти пять недель были наполнены для российского дворянства небывалой политической активностью, выразившейся в составлении множества конституционных проектов, под которыми подписались сотни людей.
А затем, в результате заговора, составленного несколькими генералами и бюрократами, государственными и церковными, заговора, поддержанного гвардейским офицерством, конституционные реформы были пресечены в самом начале.
Историческое воздаяние последовало немедленно. Страна получила не столько массовый, сколько психологически травмирующий своей мелочностью и гнусной придирчивостью террор, национальное унижение, углубление социального неблагополучия, и – снова вступила на тот путь, который привел, в конце концов, к 25 октября и 19 августа.